ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

от античности до середины ХХ века.

В данном учебном пособии проанализирован исторический путь одной из основных наук о человеке - психологии - в контексте общественного развития и в ее взаимосвязи с другими отраслями знания. Специальное внимание уделено истории отечественной психологической мысли.

ISBN 5-7695-0068-9

Издательство: Академия, 1996 г.; 416 стр.

Глава I

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ: ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ

Психологическая наука и ее предмет

Теоретическое и эмпирическое знание

Предмет истории психологии

Научная деятельность в трех аспектах

Логика развития науки

Общение – координата науки как деятельности

Личность ученого

Задачи истории психологии

Глава II

АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

1. ОБЩИЙ ОЧЕРК РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

2. ВОЗЗРЕНИЯ НА ПРИРОДУ ПСИХИЧЕСКОГО

Гилозоизм

Гераклит: душа как «искорка Логоса»

Демокрит: душа – поток огненных атомов

Гиппократ: учение о темпераментах

Алкмеон: мозг – орган души

Анаксагор: «ум» как начало вещей

Софисты: учителя мудрости

Сократ: познай самого себя

Платон: душа и царство идей

Аристотель: душа – способ организации тела

Психологические воззрения в эпоху эллинизма

Эпикурейцы

Проблемы нравственного поведения и воспитания

Александрийская наука

Филон: пневма как дыхание

Плотин: понятие о рефлексии

Августин: понятие о внутреннем опыте

3. ИТОГИ РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Глава III

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ В СРЕДНИЕ ВЕКА И ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

1. АРАБОЯЗЫЧНАЯ НАУКА

2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ

3. ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

4. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБУЧЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ДЕТЕЙ В ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ВОЗРОЖДЕНИЯ

Глава IV

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ НОВОГО ВРЕМЕНИ

1. ПРИНЦИПЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ XVII ВЕКА

Рене Декарт: рефлексы и «страсти души»

Бенедикт Спиноза: Бог – Природа

Готфрид-Вильгельм Лейбниц: проблема бессознательного

Томас Гоббс: ассоциация идей

Джон Локк: два вида опыта

2. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Просвещение

Давид Гартли: основоположник ассоцианизма

Джордж Беркли: вещь как комплекс

Дэвид Юм: субъект – пучок ассоциаций

Историческая судьба учения об ассоциациях

Психологические взгляды французских просветителей

Ростки исторического подхода

Глава V

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ КАК НАУКИ

Естественнонаучные предпосылки

Развитие ассоцианизма

Джон Стюарт Милль: ментальная химия

Александр Бэн: пробы и ошибки

Герберт Спенсер: эволюционная психология

Иоганн-Фридрих Гербарт: статика и динамика

Появление принципа биологическога детерминизма

Чарльз Роберт Дарвин: революция в биологии

Глава VI

РАЗВИТИЕ ОТРАСЛЕЙ ПСИХОЛОГИИ

1. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Сертификат» на независимость

Эрнст Вебер: зарождение психофизики

Густав Теодор Фехнер: основы психофизики

Франц Дондерс: время реакции

Герман Людвиг Гельмгольц: основоположник психофизиологии

Эдуард Пфлюгер: сенсорные функции

Разделение психики и сознания в исследованиях гипногогов

Вильгельм Вундт: «отец» экспериментальной психологии

Герман Эббингауз: метод бессмысленных слогов

Изучение навыков

2. ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Проблема индивидуальных различий

Френсис Гальтон: наследственность гения

Развитие метода тестов

Альфред Бине: диагностика умственного развития

3. ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ

Предпосылки выделения возрастной психологии в самостоятельную область

Стелла Холл: рождение педологии

Джеймс Семи: ассоцианизм в детской психологии

Эрнст Мейман: педагогическая психология

Эдуард Клапаред: идея саморазвития

Арнольд Гезелл: нормальное детство

Джеймс Марк Болдуин: культурное развитие ребенка

Карл Бюлер: стадии психического развития

Маргарет Мид: этнопсихология детства

4. ЗООПСИХОЛОГИЯ

Дарвин и подъем сравнительной психологии

Психика животных и психика человека

«Закон экономии» Ллойд-Моргана

Дискуссия о вариативности поведения

Жак Леб: теория тропизмов

Можно ли приписать сознание инфузории?

Между Сциллой и Харибдой – механицизмом и антропоморфизмом

Познаваемасть психических актов

5. СОЦИАЛЬНАЯ И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Психология народов»

«Коллективный организм»

Вклад психоневрологов

Внушение и подражание

Э.Дюркгейм: коллективные представления

Концепция ценностей

Концепция инстинктов

6. ПСИХОТЕХНИКА

Глава VII

ОСНОВНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ

1. КРИЗИС ПСИХОЛОГИИ

2. СТРУКТУРАЛИЗМ

3. ВЮРЦБУРГСКАЯ ШКОЛА

4. ФУНКЦИОНАЛИЗМ

5. БИХЕВИОРИЗМ

6. НЕОБИХЕВИОРИЗМ

7. СОЦИАЛЬНЫЙ БИХЕВИОРИЗМ

8. ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИЯ

9. ТЕОРИЯ «ПОЛЯ» КУРТА ЛЕВИНА

10. ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЖАНА ПИАЖЕ

11. ПСИХОАНАЛИЗ (ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ)

Зигмунд Фрейд: основоположник психоанализа

Карл Густив Юнг: аналитическая психология

Альфред Адлер: индивидуальная психология

12. НЕОФРЕЙДИЗМ

Карен Хорни: образ Я

Эрих Фромм: «бегство от свободы»

Гарри Спок Салливен: межличностные отношения

Эрик Эриксон: Эго-психология

13. ТЕОРИЯ ШТЕРНА

14. ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Глава VIII

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ

1. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ КОРНИ

2. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Середина века

Два направления в проблеме человека

Антропологический принцип в философии П.Г.Чернышевского

П.Д.Юркевич о душе и внутреннем опыте

К.Д.Кавелин о культурной детерминации психики

А.А.Потебня: язык народа как орган, образующий мысль

Изменение социальной ситуации в конце XIX века

3. УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРОФЕССОРА

Университетскае психологические школы

Вл.С.Соловьев: неохристианская концепция души

Л.М.Лопатин: психическая жизнь как духовное творчество

Н.Я.Грот: личность и свобода воли

Н.О.Лосский: теория интуитивизма и идеал-реализма

С.Л.Франк: душа человека

М.И.Владиславлев: соединение этики и эстетики

А.И.Введенский: знание и вера

Д.Н.Овсянико-Куликовский: психология творчества

Л.И.Петражицкий: правовые и нравственные чувства

Некоторые итоги

4. РАЗВИТИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ

Первые шаги

Г.И.Челпанов: создание Института экспериментальной психологии

Н.Н.Ланге: естественнонаучная ориентация психологии

5. РУССКИЙ ПУТЬ В НАУКЕ О ПОВЕДЕНИИ

Достойный памятник русского ума

И.М.Сеченой – основатель науки о поведении

И.П.Павлов – создатель учения об условно-рефлекторнай деятельности

Объективная психология В.М.Бехтерева

А.А.Ухтомский – учение о доминанте

6. ПУТИ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ В 20-50-Е ГОДЫ XX СТОЛЕТИЯ

Реактология

Психология социального бытия Г.Г.Шпета

Разгром педологии

Л.С.Выготский: теория высших психических функций

7. ПРИНЦИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ

М.Я.Басов: человек – деятель в среде

С.Л.Рубинштейн: единство сознания и деятельности

А.Д.Леонтьев: строение деятельности

8. О СУДЬБАХ РУССКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Современное научное знание о психике, о душевной жизни человека развивается в двух направлениях: с одной стороны, оно пытается ответить на вопросы об устройстве и ценности этой жизни сегодня, в конце XX столетия, с другой - возвращается к множеству былых ответов на эти вопросы. Оба направления нераздельны: за каждой проблемой сегодняшней научной психологии стоят до стижения прошлого.

На извилистых, порой запутанных путях истории науки возводились несущие конструкции всей системы обусловленных логикой и опытом представлений о поведении и сознании. Помочь читателю про следить, как из века в век создавалась эта система, - задача этой книги. В ней конспективно представлены наиболее значимые, на взгляд автора, результаты, полученные историками психологии, теми, кто занят изучением событий, занесенных в летопись психологического познания.

Конечно, подход каждого исследователя своеоб разен, на нем сказываются приметы времени. Кроме того, историк изучает то, что уже свершилось. И все же - "ничто так не меняется, как неизменное про шлое"; оно по-разному видится в зависимости от ме тодологических воззрений исследователя.

В смене научных теорий и фактов, которую иног да называют "драмой идей", есть определенная ло гика - сценарий этой драмы. Вместе с тем произ водство знаний всегда совершается на конкретной социальной почве и зависит от внутренних, непо знанных механизмов творчества ученого. Поэтому для того чтобы воссоздать полноценную картину

этого производства, любую научную информацию о психическом мире необходимо рассматривать в системе трех координат: логической, социальной и лич постной.

Знакомство с историей науки имеет значение не только в познавательном плане, т. е. с точки зрения приобретения информации о конкретных теориях и фактах, научных школах и дискуссиях, открытиях и заблуждениях. Оно исполнено также глубинного лич ностного, духовного смысла.

Человек не может осмысленно жить и действо вать, если его существование не опосредовано ка кими-то устойчивыми ценностями, несравненно бо лее прочными, чем его индивидуальное Я. К таким ценностям относятся и создаваемые наукой: они надежно сохраняются, когда обрывается тонкая нить индивидуального сознания. Приобщаясь к ис тории науки, мы ощущаем причастность к велико му делу, которым веками были заняты благород ные умы и души и которое незыблемо, пока суще ствует человеческий разум.

Ярошевский М. История психологии от античности до середины ХХ в.

От автора

Современное научное знание о психике, о душевной жизни человека развивается в двух направлениях: с одной стороны, оно пытается ответить на вопросы об устройстве и ценности этой жизни сегодня, в конце XX столетия, с другой – возвращается к множеству былых ответов на эти вопросы. Оба направления нераздельны: за каждой проблемой сегодняшней научной психологии стоят достижения прошлого.

На извилистых, порой запутанных путях истории науки возводились несущие конструкции всей системы обусловленных логикой и опытом представлений о поведении и сознании. Помочь читателю проследить, как из века в век создавалась эта система, задача этой книги. В ней конспективно представлены наиболее значимые, на взгляд автора, результаты, полученные историками психологии, теми, кто занят изучением событий, занесенных в летопись психологического познания.

Конечно, подход каждого исследователя своеобразен, на нем сказываются приметы времени. Кроме того, историк изучает то, что уже свершилось. И все же – "ничто так не меняется, как неизменное прошлое"; оно по-разному видится в зависимости от методологических воззрений исследователя.

В смене научных теорий и фактов, которую иногда называют "драмой идей", есть определенная логика – сценарий этой драмы. Вместе с тем производство знаний всегда совершается на конкретной социальной почве и зависит от внутренних, непознанных механизмов творчества ученого. Поэтому для того чтобы воссоздать полноценную картину этого производства, любую научную информацию о психическом мире необходимо рассматривать в системе трех координат: логической, социальной и личностной.

Знакомство с историей науки имеет значение не только в познавательном плане, т.е. с точки зрения приобретения информации о конкретных теориях и фактах, научных школах и дискуссиях, открытиях и заблуждениях. Оно исполнено также глубинного личностного, духовного смысла.

Человек не может осмысленно жить и действовать, если его существование не опосредовано какими-то устойчивыми ценностями, несравненно более прочными, чем его индивидуальное Я. К таким ценностям относятся и создаваемые наукой: они надежно сохраняются, когда обрывается тонкая нить индивидуального сознания. Приобщаясь к истории науки, мы ощущаем причастность к великому делу, которым веками были заняты благородные умы и души и которое незыблемо, пока существует человеческий разум.

Обратно в раздел М.Г. Ярошевский ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

от античности до середины ХХ в.

В данном учебном пособии проанализирован исторический путь одной из основных

наук о человеке - психологии - в контексте общественного развития и в ее

взаимосвязи с другими отраслями знания. Специальное внимание уделено истории

отечественной психологической мысли.

ISBN 5-7695-0068-9
Содержание:
От автора

Глава I

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ: ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ
Психологическая наука и ее предмет

Теоретическое и эмпирическое знание

Предмет истории психологии

Научная деятельность в трех аспектах

Логика развития науки

Общение – координата науки как деятельности

Личность ученого

Задачи истории психологии

АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

ОБЩИЙ ОЧЕРК РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
ВОЗЗРЕНИЯ НА ПРИРОДУ ПСИХИЧЕСКОГО

Анимизм

Гилозоизм

Гераклит: душа как «искорка Логоса»

Демокрит: душа – поток огненных атомов

Гиппократ: учение о темпераментах

Алкмеон: мозг – орган души

Анаксагор: «ум» как начало вещей

Софисты: учителя мудрости

Сократ: познай самого себя

Платон: душа и царство идей

Аристотель: душа – способ организации тела

Психологические воззрения в эпоху эллинизма

Стоики

Эпикурейцы

Проблемы нравственного поведения и воспитания

Александрийская наука

Филон: пневма как дыхание

Плотин: понятие о рефлексии

Августин: понятие о внутреннем опыте
ИТОГИ РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ

В СРЕДНИЕ ВЕКА И ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

АРАБОЯЗЫЧНАЯ НАУКА
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБУЧЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ДЕТЕЙ В ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И

ВОЗРОЖДЕНИЯ

ПРИНЦИПЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ XVII ВЕКА

Рене Декарт: рефлексы и «страсти души»

Бенедикт Спиноза: Бог – Природа

Готфрид-Вильгельм Лейбниц: проблема бессознательного

Томас Гоббс: ассоциация идей

Джон Локк: два вида опыта

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Просвещение

Давид Гартли: основоположник ассоцианизма

Джордж Беркли: вещь как комплекс

Дэвид Юм: субъект – пучок ассоциаций

Историческая судьба учения об ассоциациях

Психологические взгляды французских просветителей

Ростки исторического подхода

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ КАК НАУКИ

Естественнонаучные предпосылки

Развитие ассоцианизма

Джон Стюарт Милль: ментальная химия

Александр Бэн: пробы и ошибки

Герберт Спенсер: эволюционная психология

Иоганн-Фридрих Гербарт: статика и динамика

Появление принципа биологическога детерминизма

Чарльз Роберт Дарвин: революция в биологии

РАЗВИТИЕ ОТРАСЛЕЙ ПСИХОЛОГИИ

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Сертификат» на независимость

Эрнст Вебер: зарождение психофизики

Густав Теодор Фехнер: основы психофизики

Франц Дондерс: время реакции

Герман Людвиг Гельмгольц: основоположник психофизиологии

Эдуард Пфлюгер: сенсорные функции

Разделение психики и сознания в исследованиях гипногогов

Вильгельм Вундт: «отец» экспериментальной психологии

Герман Эббингауз: метод бессмысленных слогов

Изучение навыков
ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Проблема индивидуальных различий

Развитие метода тестов

Альфред Бине: диагностика умственного развития
ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ

Предпосылки выделения возрастной психологии в самостоятельную область

Стелла Холл: рождение педологии

Джеймс Семи: ассоцианизм в детской психологии

Эрнст Мейман: педагогическая психология

Эдуард Клапаред: идея саморазвития

Арнольд Гезелл: нормальное детство

Джеймс Марк Болдуин: культурное развитие ребенка

Карл Бюлер: стадии психического развития

Маргарет Мид: этнопсихология детства

ЗООПСИХОЛОГИЯ

Дарвин и подъем сравнительной психологии

Психика животных и психика человека

«Закон экономии» Ллойд-Моргана

Дискуссия о вариативности поведения

Жак Леб: теория тропизмов

Можно ли приписать сознание инфузории?

Между Сциллой и Харибдой – механицизмом и антропоморфизмом

Познаваемасть психических актов
СОЦИАЛЬНАЯ И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Психология народов»

«Коллективный организм»

Вклад психоневрологов

Внушение и подражание

Э.Дюркгейм: коллективные представления

Концепция ценностей

Концепция инстинктов

ПСИХОТЕХНИКА

ОСНОВНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ
КРИЗИС ПСИХОЛОГИИ
СТРУКТУРАЛИЗМ
ВЮРЦБУРГСКАЯ ШКОЛА
ФУНКЦИОНАЛИЗМ
БИХЕВИОРИЗМ
НЕОБИХЕВИОРИЗМ
СОЦИАЛЬНЫЙ БИХЕВИОРИЗМ
ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИЯ
ТЕОРИЯ «ПОЛЯ» КУРТА ЛЕВИНА
ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЖАНА ПИАЖЕ
ПСИХОАНАЛИЗ (ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ)

Зигмунд Фрейд: основоположник психоанализа

Карл Густив Юнг: аналитическая психология

Альфред Адлер: индивидуальная психология

НЕОФРЕЙДИЗМ

Карен Хорни: образ Я

Эрих Фромм: «бегство от свободы»

Гарри Спок Салливен: межличностные отношения

О СУДЬБАХ РУССКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Послесловие
ОТ АВТОРА
Современное научное знание о психике, о душевной жизни человека развивается в

двух направлениях: с одной стороны, оно пытается ответить на вопросы об

устройстве и ценности этой жизни сегодня, в конце XX столетия, с другой -

возвращается к множеству былых ответов на эти вопросы. Оба направления

нераздельны: за каждой проблемой сегодняшней научной психологии стоят до

стижения прошлого.

На извилистых, порой запутанных путях истории науки возводились несущие

конструкции всей системы обусловленных логикой и опытом представлений о

поведении и сознании. Помочь читателю про следить, как из века в век

создавалась эта система, - задача этой книги. В ней конспективно представлены

психологии, теми, кто занят изучением событий, занесенных в летопись

психологического познания.
Конечно, подход каждого исследователя своеоб разен, на нем сказываются приметы

времени. Кроме того, историк изучает то, что уже свершилось. И все же - "ничто

так не меняется, как неизменное про шлое"; оно по-разному видится в зависимости

от ме тодологических воззрений исследователя.

В смене научных теорий и фактов, которую иног да называют "драмой идей", есть

определенная ло гика - сценарий этой драмы. Вместе с тем произ водство знаний

всегда совершается на конкретной социальной почве и зависит от внутренних, непо

знанных механизмов творчества ученого. Поэтому для того чтобы воссоздать

полноценную картину

наблюдений за окружающими, из своего пси хологического опыта.
Человек, никогда не изучавший физику, тем не менее в практике своей жизни

познает и различает физические свойства вещей, их твердость, горю честь и т. д.

Равным образом, не изучая психоло гии, человек способен разбираться в

психическом облике своих ближних. Но подобно тому как наука раскрывает перед

ним устройство и законы физи ческого мира, она просвечивает своими понятия ми

тайны психического мира, позволяет проник нуть в законы, которые им правят. Шаг

за шагT их осваивала пытливая научная мысль, передавая крупицы добытых ею истин

новым энтузиастам. Уже это само по себе говорит нам, что предмет науки

историчен. И эта история вовсе не оборва лась на сегодняшних рубежах.

Вот почему знание о предмете психологии не возможно без выяснения его

"биографии", без вос создания "драмы идей", в которой были задейст вованы и

величайшие умы человечества, и скром ные труженики науки.

Поскольку мы затронули вопрос, касающийся от личия житейской мудрости от

научного знайия, сле дует хотя бы кратко оценить специфику последнего.

Научное знание принято де-Теоретическое лить на теоретическое и эмпири-в

эмпирическое ческое. Слово "теория" греческо-знание го происхождения. Оно

означает систематически изложенное об общение, позволяющее объяс нять и

предсказывать явления. Обобщение соотно сится с данными опыта, или (опять же

по-гречески) эмпирии, т. е. наблюдений и экспериментов, требу ющих прямого

контакта с изучаемыми объектами.

Зримое благодаря теории "умственными очами" способно дать верную картину

действительности, тог да как эмпирические свидетельства органов чувств -

иллюзорную.
Об этом говорит вечно поучительный пример вра щения Земли вокруг Солнца. А. С.

Пушкин в стихо творении "Движение", описывая спор отрицавшего движение софиста

Зенона с киником Диогеном, за нял сторону первого.
Движенья нет, сказал мудрец брадатый. Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить: Хвалили все ответ замысловатый. Но, господа,

забавный случай сей Другой пример на память мне приводит: Ведь каждый день прея

нами солнце ходит, Однако ж прав упрямый Галилей.

Зоной в своей известной апории "стадия" по ставил проблему о противоречиях

между данными наблюдения (самоочевидным фактом движения) и возникающей

теоретической трудностью. Прежде чем пройти стадию (мера длины), требуется прой

ти ее половину, но прежде этого - половину по ловины и т. д., т. е. невозможно

коснуться беско-печного количества точек пространства в конеч ное время.
Опровергая эту апорию молча, простым движени ем, Диоген игнорировал Зенонов

парадокс. Пушкин же, выступив на стороне Зенона, подчеркнул вели кое

преимущество теории напоминанием об "упря мом Галилее", благодаря которому за

видимой, об манчивой картиной мира открылась истинная.

В то же время эта истинная картина, противоре чащая чувственному опыту, была

создана исходя из его показаний, поскольку использовались наблюде ния

перемещений Солнца по небосводу.
Здесь выступает еще один решающий признак на учного знания - его

опосредованность. Оно строит ся посредством присущих науке интеллектуальных

операций, структур и методов. Это целиком отно сится к научным представлениям о

психике.
На первый взгляд, ни о чем субъект не имеет столь достоверных сведений, как о

фактах своей душевной жизни (ведь "чужая душа-потемки"). Причем та кого мнения

придерживались и некоторые ученые, согласно которым психологию отличает от

других дис циплин субъективный метод, или интроспекция ("смотрение внутрь"),

особое "внутреннее зрение", позволяющее человеку выделить элементы, из кото рых

образуется структура сознания.
Однако прогресс психологии показал, что когда эта наука имеет дело с явлениями

сознания, досто верное знание о них достигается благодаря объек тивному

методу-Именно он дает возможность кос венным, опосредованным путем

преобразовать знания об испытываемых индивидом состояниях из субъективных

феноменов в факты науки. Сами по себе свидетельства самонаблюдения, самоотчеты

лич ности о своих ощущениях, переживаниях и т. п. - "сырой" материал, который

только благодаря обра ботке аппаратом науки становится ее эмпирией. Этим

научный факт отличается от житейского.

Сила теоретической абстракции и обобщений ра ционально осмысленной эмпирии

открывает зако номерную причинную связь явлений.

В отношении наук о физическом мире это для всех очевидно. Опора на изученные

законы этого мира позволяет предвосхищать грядущие явления -

например нерукотворные солнечные затмения и эф фекты производимых людьми

ядерных взрывов.

Конечно, психологии по своим теоретическим до стижениям и практике изменения

жизни далеко до физики. Изучаемые ею явления неизмеримо превос ходят физические

по своей сложности и трудности их познания. Физик А. Эйнштейн, знакомясь с опы

тами психолога Ж. Пиаже, заметил, что изучение фи зических проблем - детская

игра сравнительно с за гадками детской игры.
Тем не менее и о детской игре, как особой форме человеческого поведения,

отличной от игр животных (в свою очередь, любопытного феномена), психоло гия

знает теперь немало. Изучая детскую игру, она открыла ряд факторов и механизмов,

касающихся за кономерностей интеллектуального и нравственного развития

личности, мотивов ее ролевых реакций, ди намики социального восприятия.
Простое, всем понятное слово "игра" - крошеч ная вершина гигантского айсберга

душевной жизни, сопряженной с глубинными социальными процесса ми, историей

культуры, "излучениямл" таинствен ной человеческой природы.
Сложились различные теории игры, объясняющие посредством методов научного

наблюдения и экспе римента ее многообразные проявления. От теории и эмпирии

протянулись нити к практике, прежде все го к педагогической (но не только к

ней).
В кругу взаимосвязи теории, эмпирии и практики строится новое предметное знание.

В его построе нии обычно незримо представлены философские, ме тодологические

установки исследователей. Это ка сается всех наук, применительно же к

психологии связь с философией являлась особенно тесной. Бо лее того, до

середины прошлого века в психологии неизменно видели один из разделов философии.

По этому печать конфронтации философских школ ле жит на конкретных учениях о

психической жизни. Издавна ее естественнонаучным, материалистическим

объяснениям противостояли идеалистические, рато вавшие за версию о духе как

первоначале бытия. За частую идеализм соединял научное знание с религи озными

верованиями. Но религия является отлич ной от науки сферой культуры , имеющей

свой образ

10

мысли, свои нормы и принципы. Смешивать их не следует.

Вместе с тем ошибочно было бы считать психоло гические учения, созданные в

русле идеалистической философии, враждебными науке. Мы увидим, сколь важную

роль в прогрессе психологического позна ния сыграли идеалистические системы

Платона, Лейбница, других философов, исповедовавших вер сию о природе душевных

явлений, несовместимую с естественнонаучной картиной мира. Поскольку же этими

явлениями поглощены различные формы куль туры - не только религия, философия,

наука, но так же искусство, причем каждая из этих форм испыты вает свою

историческую судьбу, то, обращаясь к ис тории психологии, надо определить

критерии, на которые следует ориентироваться в этой области ис следований,

чтобы реконструировать ее собственную летопись.

История науки - особая об-Предмет пасть знания. Ее предмет суще-исторап ственно

иной, чем предмет той психологии науки, развитие которой она изу чает.

Следует иметь в виду, что об истории науки мож но говорить в двух смыслах.

История - это реаль но совершающийся во времени и пространстве про цесс. Он

идет своим чередом независимо от того, каких взглядов на него придерживаются те

или иные индивиды. Это же относится и к развитию науки. Как непременный

компонент культуры, она возникает и.изменяется безотносительно к тому, какие

мнения по поводу этого развития высказы вают различные исследователи в

различные эпохи и в различных странах.
Применительно к психологии веками рождались и сменяли друг друга представления

о душе, созна нии, поведении. Воссоздать правдивую картину этой смены, выявить,

от чего она зависела, и призвана история психологии.
Психология как наука изучает факты, механизмы и закономерности психической

жизни. История же психологии описывает и объясняет, как эти факты и законы

открывались (порой в мучительных поисках истины) человеческому уму.

Итак, если предметом психологии является одна реальность , а именно реальность

ощущений и вос приятий, памяти и воли, эмоций и характера, то пред метом

истории психологии служит другая реальность, а именно - деятельность людей,

занятых познанием психического мира.
Эта деятельность совершает-Научная ся в системе трех главных коор-деятельность

динат: когнитивной, социальной в трех аспектах и личностной. Поэтому можно

сказать, что научная деятельность в качестве целостной системы трехаспектна.
Когнитивный аппарат выра-Логика развития жен во внутренних познаватель-науки

ных ресурсах науки. Поскольку

наука - это производство ново го знания, они изменялись, совершенствовались.

Эти средства образуют интеллектуальные структу ры, которые можно назвать строем

мышления. Сме на одного строя мышления другим происходит за кономерно. Поэтому

говорят об органическом ро сте знания, о том, что его история подвластна

определенной логике. Никакая другая дисципли на, кроме истории психологии, эту

логику, эту за кономерность не изучает.

Так, в XVII веке сложилось представление об ор ганизме как своего роде машине,

которая работает подобно помпе, перекачивающей жидкость. Прежде считалось, что

действиями организма управляет ду ша - незримая бестелесная сила. Апелляция к

бес телесным силам, правящим телом, была в научном смысле бесперспективной.

Это можно пояснить следующим сравнением. Когда в прошлом веке был изобретен

локомотив, группе немецких крестьян (как вспоминает один философ) объяснили его

механизм, сущность его работы. Выслушав внимательно, они заявили: "И все же в

нем сидит лошадь". Раз в нем сидит ло шадь, значит-все ясно. Сама лошадь в

объясне нии не нуждается. Точно так же обстояло дело и с теми учениями, которые

относили действия чело века за счет души. Если душа управляет мыслями и

поступками, то все ясно. Сама душа в объяснении не нуждается.
12

Прогресс же научного знания заключался в по иске и открытии реальных причин,

доступных про верке опытом и логическим анализом. Научное зна ние - это знание

причин явлений, факторов (детер минант), которые их порождают, что относится ко

всем наукам, в том числе и к психологии. Если вер нуться к упомянутой научной

революции, когда тело было освобождено от влияния души и стало объяс няться по

образу и подобию работающей машины, то это произвело переворот в мышлении.

Результа том же явились открытия, на которых базируется со временная наука. Так,

французский мыслитель Р. Де карт открыл механизм рефлекса. Не случайно наш

великий соотечественник И. Л. Павлов поста*л око ло своей лаборатории бюст

Декарта. *
Причинный анализ явлений принято называть де терминистским (от лат. "детермино"

Определяю). Детерминизм Декарта и его последователей был ме ханистическим.

Реакция зрачка на свет, отдергивание руки от горячего предмета и другие реакции

ор ганизма, которые прежде ставились в зависимость от души, отныне объяснялись

воздействием внеш него импульса на нервную систему и ее ответным действием.

Данной же схемой объяснялись простей шие чувства (зависящие от состояния

организма), простейшие ассоциации (связи между различными впечатлениями) и

другие функции организма, отно симые к разряду психических.

Такой строй мышления царил до середины XIX века. В этот период в развитии

научной мысли про изошли новые революционные сдвиги. Учение Дар вина коренным

образом изменило объяснение жиз ни организма. Оно доказало зависимость всех

функ ций (в том числе психических) от наследственности, изменчивости и

приспособления (адаптации) к внеш ней среде. Это был биологический детерминизм,

ко торый пришел на смену механистическому.

Согласно Дарвину, естественный отбор безжало стно истребляет все, что не

способствует выжива нию организма. Из этого следовало, что и психика не могла

бы возникнуть и развиться, если бы не имела реальной ценности в борьбе за

существование. Но ее реальность можно было понимать по-разному. Можно было

трактовать психику как исчерпывающе

объяснимую теми же причинами (детерминантами), которые правят всеми другими

биологическими про цессами. Но можно предположить, что она этими де

терминантами не исчерпывается. Прогресс науки привел ко второму выводу.

Изучение деятельности органов чувств, скоро сти психических процессов,

видов умственной работы. Речь идет о логике развития, то есть об имеющих свои

законы преобразованиях научных структур (таких, например, как названный стиль

мышления).
Когнитивный аспект неотде-Общение-лим от коммуникативного, от об-координата

науки щения людей науки как важ-как деятельности нейшего проявления социаль

ности.
Говоря о социальной обусловленности жизни на уки, следует различать несколько

ее сторон. Особен ности общественного развития в конкретную эпоху преломляются

сквозь призму деятельности научного сообщества, имеющего свои нормы и эталоны.

В нем когнитивное неотделимо от коммуникативного, по знание - от общения. Когда

речь идет не только о сходном осмыслении терминов (без чего обмен идей

невозможен), но об их преобразовании (ибо именно оно совершается в научном

исследовании как форме творчества), общение выполняет особую функцию. Оно

становится креативным.

Общение ученых не исчерпывает простой обмен ин формацией. Бернард Шоу писал:

"Если у вас яблоко и у меня яблоко, и мы обмениваемся ими, то остаемся при

своих-у каждого по яблоку. Но если у каждого из нас по одной идее и мы передаем

их друг другу, то ситуация меняется. Каждый сразу же становится бога че, а

именно - обладателем двух идей".
Эта наглядная картина преимуществ интеллекту ального общения не учитывает

главной ценности об щения в науке как творческом процессе, в котором возникает

"третье яблоко" - когда при столкнове нии идей происходит "вспышка гения".
15

Если общение выступает в качестве непременно го фактора познания, то информация,

возникшая в научном общении, не может интерпретироваться только как продукт

усилий индивидуального ума. Она порождается пересечением линий мысли, идущих из

многих источников.

Реальное же движение научного познания вы ступает в форме диалогов, порой

весьма напряжен ных, простирающихся во времени и пространстве. Ведь

исследователь задает вопросы не только при роде, но также другим ее испытателям,

ища в их ответах приемлемую информацию, без которой не может возникнуть его

собственное решение. Это побуждает подчеркнуть важный момент. Не следу ет , как

это обычно делается, ограничиваться ука занием на то, что значение термина (или

высказы вания) само по себе "немо" и сообщает нечто су щественное только в

целостном контексте всей теории. Такой вывод лишь частично верен, ибо не явно

предполагает, что теория представляет собой нечто относительно замкнутое.

Конечно, термин "ощущение", к примеру, лишен исторической достоверности вне

контекста конкрет ной теории, смена постулатов которой меняет и его значение. В

теории В. Вундта, скажем, ощущение оз начало элемент сознания, в теории И. М.

Сеченова оно понималось как чувствование-сигнал, в функ циональной школе - как

сенсорная функция, в со временной когнитивной психологии - как момент

перцептивного цикла и т. д. и т. п.

Различное видение и объяснение одного и того же психического феномена

определялось "сеткой" тех понятий, из которых сплетались различные теории.

Можно ли, однако, ограничиться внутритеоретиче-скими связями понятия, чтобы

раскрыть его содер жание? Дело в том, что теория работает не иначе, как

сталкиваясь с другими, "выясняя отношения" с ними. (Так, функциональная

психология опроверга ла установки вундтовской школы, Сеченов дискути ровал с

интроспекционизмом и т. п.) Поэтому зна чимые компоненты теории неотвратимо

несут печать этих взаимодействий.

Язык, имея собственную структуру, живет, пока он применяется, пока он вовлечен

в конкретные рe чевые ситуации, в круговорот высказываний, приро да которых

диалогична. Динамика и смысл высказы ваний не могут быть "опознаны" по

структуре язы ка, его синтаксису и словарю.

Нечто подобное мы наблюдаем и в отношении язы ка науки. Недостаточно воссоздать

его предметно-логический словарь и "синтаксис", чтобы рассмот реть науку как

деятельность. Следует соотнести эти структуры с "коммуникативными сетями",

актами об щения.как стимуляторами преобразования знания, рождения новых

проблем и идей.
Если И. Л. Павлов отказался от субъективно-психологического объяснения реакций

животного, перейдя к объективно-психологическому (о чем оповестил в 1903 году

Международный конгресс в Мадриде), то произошло это в ответ на запросы логики

развития науки, где эта тенденция намети лась по всему исследовательскому

фронту. Совер шился такой поворот , как свидетельствовал сам уче ный, после

"нелегкой умственной борьбы". И бы ла эта борьба, как достоверно известно, не

только с самим собой, но и в ожесточенных спорах с бли жайшими сотрудниками.
Если В. Джеме, патриарх американской психоло гии, прославившийся книгой, где

излагалось учение о сознании, выступил в 1905 году на Международ ном

психологическом конгрессе в Риме с докладом "Существует ли сознание?"", то

сомнения, которые он тогда выразил, были плодом дискуссий - предве стников

появления бихевиоризма, объявившего со знание своего рода пережитком времен

алхимии и схоластики.

Свой классический труд "Мышление и речь" Л. С. Выготский предваряет указанием,

что книга представляет собой результат почти десятилетней ра боты автора и его

сотрудников, что многое, считав шееся вначале правильным, оказалось прямым за

блуждением.

Выготский подчеркивал, что он подверг крити ке Ж. Пиаже и В. Штерна. Но он

критиковал и са мого себя, замыслы своей группы (в которой выде лялся

покончивший с собой в возрасте около 20 лет Л. С. Сахаров, имя которого

сохранилось в мо дифицированной им методике Аха). Впоследствии

17

Выготский признал, в чем заключался просчет: "..В старых работах мы

игнорировали то, что знаку при суще значение". Переход от знака к значению со

вершился в диалогах, изменивших исследователь скую программу Выготского, а тем

самым и облик его школы.
Нами были рассмотрены две Личность ученого координаты науки как системы
деятельности - когнитивная (воплощенная в логике ее развития) и коммуника

тивная (воплощенная в динамике общения). Они не отделимы от третьей координаты

Личностной. Творческая мысль ученого движется в пределах "по знавательных

сетей" и "сетей общения". Но она яв ляется самостоятельной величиной, без

активности которой развитие науки было бы чудом, а общение невозможно.
Коллективность исследовательского труда приоб ретает различные формы. Одной из

них является на учная школа. Понятие о ней неоднозначно, и под ее именем

фигурируют различные типологические фор мы. Среди них выделяются: а)

научно-образователь ная школа ; б) школа - исследовательский коллек тив; в)

школа как направление в определенной обла сти знаний. Наука в качестве

деятельности - это производство не только идей, но и людей. Без этого не было

бы эстафеты знаний, передачи традиций, а тем самым и новаторства. Ведь каждый

новый про рыв в непознанное возможен не иначе, как благода ря предшествующему

(даже если последний опровер гается).
Наряду с личным вкладом ученого социокультур-ная значимость его творчества

оценивается и по кри терию создания им школы. Так, говоря о роли И. М. Сеченова,

его ближайший ученик М. Н. Ша-терников отмечал в качестве его главной заслуги

то, что он с выдающимся успехом сумел привлечь моло дежь к самостоятельной

разработке научных вопро сов и тем положил начало русской физиологической школе.

Здесь подчеркивается деятельность Сеченова как учителя, сформировавшего у тех,

кому посчастливи лось пройти его школу (на лекциях и в лаборато рии), умения

самостоятельно разрабатывать свои про-18

екты, отличные от сеченовских. Но отец русской фи зиологии и объективной

психологии создал не толь ко научно-образовательную школу. В один из пери одов

своей работы - и можно точно указать те не сколько лет, когда это происходило,

Он руководил группой учеников, образовавших школу как иссле довательский

коллектив.
Такого типа школа представляет особый инте рес для анализа процесса научного

творчества. Ибо именно в этих обстоятельствах обнаруживается ре шающее значение

исследовательской программы в управлении этим процессом. Программа является

величайшим творением личности ученого. В ней прозревается результат, который в

случае ее успеш ного исполнения явится миру в образе открытия, позволяющего

Разработка программы предполагает осознание ее творцом проблемной ситуации,

созданной (не толь ко для него, но для всего научного сообщества) ло гикой

развития науки и наличием орудий, оперируя которыми, можно было бы найти

решение.
Научные школы - будьте исследовательская груп па , будь то направление в науке -

не являются изо лированными образованиями. Они входят в научное сообщество

данной эпохи, которое сплочено своими нормами и принципами. Иногда эту

сплоченность обозначают термином "парадигма" (образец, прави ло, пример),

который указывает на те задачи и мето ды их решения, которые сообщество ученых

считает обязательными для всех, кто в него входит. Парадиг ма объединяет

когнитивное и социальное. На нее ориентируется в своей деятельности отдельный

уче ный; но он не является простым исполнителем тех правил, которые она

предписывает. Изучение лич ностных качеств ученого позволяет проникнуть в ла

бораторию творчества, проследить генезис и разви тие новых замыслов и идей.
Перечислим главные задачи Додачи истории истории психологии как особой

психологии отрасли знания.

Имеется определенная после довательность в смене основных "формаций" науч ного

мышления (его стилей и структур): каждая "фор-19

мания" определяет типичную для данной эпохи кар тину психической жизни.

Закономерности этой сме ны (преобразования одних категорий и понятий в другие)

изучаются историей психологии и только ею одной. Отсюда ее первая уникальная

задача: изучить закономерности развития знаний о психике. Вторая

задача-раскрыть взаимосвязь психологии с други ми науками, от которых зависят

ее достижения. Третья задача-выяснить зависимость зарождения и восприятия

знаний от социокультурного контек ста, от идеологических влияний на научное

творче ство, т. е. от запросов общества (ибо наука - не изо лированная система

и призвана отвечать на эти за просы). И, наконец, четвертая задача - изучить

роль личности, ее индивидуального пути в становлении самой науки.

ГЛАВА 11
АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

ЯРОШЕВСКИЙ М. Г.

ISВМ 5-87977-008-7

18В.У 5-87977-008-7

ББК 88.1

Ответственный за выпуск Д. А. Алексеев

Технический редактор В. И, Калинина

Корректор Л. В. Попова

Бумага газетная.

АО «Чертановская типография»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Трудный и извилистый путь прошла научная мысль впоисках ответа на извечные вопросы о природе психики... Мы проследили отдельные отрезки этого пути. Конечно, многое осталось неосвещенным. Накопленных пред­ставлений об историческом пути психологии недоста­точно, чтобы воссоздать полную картину развития этой: области знаний.

Научные ценности имеют общечеловеческое значе­ние. Интернациональное может питаться только за счет национальных ручейков, в свою очередь черпающих, энергию во всеобщих могучих ресурсах человеческого познания. Об этом свидетельствует, в частности, исто­рия психологии. Так, великие достижения античности стали возможны благодаря тому, что мыслители этой эпохи учились у народов древнего Востока. Достижения древних греков были усвоены и обогащены в арабо-язычных странах, а затем восприняты исследовате­лями, от которых ведет свою родословную новая евро­пейская или американская психология.

История психологии не только преподносит урок ин­тернационализма, но и свидетельствует о связи научных идей с конкретной социальной почвой. Ученые - дети своей эпохи, своего народа, и общечеловеческая рабо­та мысли преломляется сквозь призму запросов данной конкретной эпохи, данного народа. Так, говоря словами И. П. Павлова, прагматизм Джемса, учения Торндайка или бихевиористов суть продукт «делового аме­риканского ума», идеи адаптации индивида к среде, в которой он стремится выжить.

Психология в нашей стране возникла в борьбе за новую Россию, свободную от рабства и барства. Имен­но этими идеалами вдохновлялись в пред- и послерево­люционные годы передовые русские психологи, пола­гавшие, что наконец-то появился на Земле свободный человек, обучая и, воспитывая которого они выполнят великую историческую миссию. Этот социальный порыв определил главные достижения психологии советского периода.

Вместе с тем нельзя понять динамику научных зна­ний в отрыве от реальной жизни общества. Так, атмос­фера эпохи сталинщины, надолго затянувшаяся после смерти тирана, вынуждала людей науки оглядываться на, указующий перст партократической инквизиции, превращая психологию, как и многие другие дисципли­ны, в репрессированную науку. И все же, вопреки всем идеологическим сложностям, работа на проблемном по­ле психологии не оскудела.

В традициях отечественной науки, в ее историческом опыте - потенции и будущее отечественной психологии. «Мы сделаемся тем, чем мы должны и можем быть су­дя по многим эпизодам нашей исторической жизни и по некоторым взмахам нашей творческой силы» - говорил Павлов на IIIсъезде по экспериментальной педагогике в Петрограде (1916). В этих эпизодах он, по собственному признанию, черпал энергию в минуты мрачных раздумий, навеянных происходящим.

Наряду с социальным и личностным аспектом изучение истории науки проливает свет на объективную логику ее развития, подчиняющую себе волю и мысль исследователя. Научное исследование - это вечный по­иск ответов па вопросы «почему» и «как» . Каким об­разом происходят данный процесс или явление, каковы их механизмы? Почему и как человек поступает, дума­ет, запоминает, чувствует? На протяжении веков вопросы оставались теми же, менялись лишь ответы.

Вспомним, как отвечали на вопрос о причинах раз­личий в психическом складе людей Гиппократ и Фрейд; или как объясняли процессы мышления Платон и Гартли, Пиаже и Блонский. Путеводной нитью, позволяющей историку выйти из нескончаемого лабиринта гипотез и теорий, открытий и фактов, касающихся загадочных механизмов душевной жизни, служит принцип детерминизма . Следуя ему, можно выделить ряд этапов в эволюции психологических идей.

Античное понятие о душе как разновидности огнен­ного вещества (Гераклит, Демокрит) стало настоящей интеллектуальной революцией. Она разрушила анимистические представления о том, что в телах обитают отлетающие от них невидимые духи (анимизм). Душа как разновидность атомов, как часть мироздания была поставлена в зависимость от физических законов. Более зрелое, естественнонаучное объяснение души как неот­делимой от живого тела формы, данное Аристотелем, обусловило главные успехи психологии. Зависимость душевных явлений от организма и его материальной среды идеализм считал несущественной. Вместе с тем, мыслители-идеалисты Августин, Лейбниц, Гегель по­ставили ряд великих проблем, которые стимулировали движение психологической мысли в течение столетий. Новый этап в развитии детерминизма открыла науч­ная революция XVII века. Сотворенная человеком ма­шина выступила как модель объяснения и человека, и природы. От представления об организме как машине (отсюда - учения о рефлексе, ассоциации, аффекте и др.) детерминистская мысль перешла к формуле «чело­век-машина».

В середине XIX века возник новый - биологический детерминизм . Тогда же начали укрепляться представления о социальной сущности сознания чело­века (Маркс). Биологический детерминизм дал мощный импульс развитию психологии. Сознание не могло бо­лее считаться неким избыточным продуктом жизни, ко­торый так же мало влияет на нее, как гудки локомоти­ва на его движение. Жизнь организма зависит от того, что необходимо для его выживания и развития, и пси­хика играет в этом активную роль регулятора. Если раньше детерминизм делал акцент на телесных, физи­ческих (внешние раздражители, процессы в мозгу) при­чинах психических явлений (восприятие, память, вни­мание и др.), то теперь экспериментальные научные данные показывали, что эти психические явления сами служат причиной поведения и подчинены собственным законам. С открытием биологами и физиологами зави­симости жизни организма от психики (как особой ак­тивной, высшей и развивающейся формы жизни) воз­никла психология как самостоятельная наука.

Таким образом, стало ясно, что существует психическая причинность, несводимая к объяснениям, пред­ложенным другими дисциплинами, прежде всего, био­логией (изучавшей устройство и работу организма, го­ловного мозга) и социологией (рассматривавшей влияние на индивида социальной среды). Эту причинность образует система детерминант, которые запечатлел категориальный аппарат психологии.

Какую бы частную задачу ни решал человек: поче­му ребенок поступил так, а не иначе, в чем различия между сексуальной жизнью женщины и мужчины, можно ли с этим парнем «пойти в разведку», каким обра­зом лучше выучить иностранный язык, почему у знако­мого странности в поведении, как избежать конфликта с соседом, почему человек невнимателен или непонят­лив и т. д. и т. п. - во всем этом бесчисленном количе­стве вопросов неотвратимо заключен психологический смысл . Отвечать на них приходится повседневно. Но чтобы найти научный, аргументированный, а не обыва­тельский ответ, необходимо - владеть категориальным аппаратом психологии, тем особым «органом», работа которого позволяет высветить психическую реальность на доступную (на данной фазе эволюции знаний) глубину. Причем постижение этого аппарата, логики его работы возможно не иначе, как путем концентрирован­ного анализа исторического опыта многих поколений.

Изучение категориального аппарата, как уже говорилось, - особая задача. Чтобы понять его отличие от познаваемых с его помощью психических явлений, срав­ним его с воспринимающим внешние объекты глазом. Поступающая от глаза информация говорит о красках, линиях, формах и т. п. Но, чтобы узнать, как работает сам орган зрения, мы должны отвлечься от внешнего мира, обратиться к совершенно другому объекту, а именно к зрительной системе. Такой же «поворот взора» (рефлексию) следует произвести, чтобы отвлечься от какой-либо научной теории или научной школы и узнать, как она возникла и чем обогатила наше знание о мире (в данном случае - психическом).

Об одном из «стержней» категориального аппара­та - принципе причинности - уже было сказано нема­ло. Кроме него категориальный аппарат включает и другие глобальные объяснительные принципы, в пер­вую очередь, системности и развития . Как и принцип детерминизма , принцип системности изначально исто­ричен. Системно мыслили Аристотель и Павлов, Дар­вин и Басов, Келер и Ухтомский, великое множество других исследователей. В их системном подходе можно найти много общего, но главное выявляется тогда, ког­да мы узнаем, чем он обогащается из века в век, что нового вносит в научную картину душевной жизни. Это же относится и к принципу развития : будучи продук­том длительного развития, он по-разному объяснял пси­хику в различные периоды.

Вместе с тем недостаточно указать на эти три прин­ципа, чтобы объяснить роль категориального аппарата науки в построении психологического знания. Ведь причинность, системность, развитие служат рычагами научного исследования не только в психологии, но и во-всех дисциплинах - от астрономии до языкознания. По­всюду ищут причины явлений, изучают их упорядочен­ность (солнечная система, система языка) и закономер­ности развития. Для создания же собственной структуры психологической мысли нужно в ее исследователь­ском аппарате найти категории, которые запечатлели бы уникальность, самобытность психических явлений. Эти категории - образа, мотива, действия, отношения, лич­ности - образуют систему наиболее общих понятий, «впаянную» в категориальный аппарат, сквозь «маги­ческий кристалл» которого психика выдает науке свои тайны.

Историческое исследование признано «диагностиро­вать» ценность, новизну и оригинальность знания, опре­делив тем самым, удалось ли продвинуться вперед в познании природы вещей, либо дело ограничилось за­меной одних слов другими.

Перед нами прошли разные стадии в научном позна­нии психики - от древности до наших дней. В их смене есть определенная логика, своего рода закономерность. Древо познания ветвится по своим законам, постичь которые можно, лишь обратившись к истории рожде­ния, преобразования и гибели конкретных воззрений на психические формы жизни. Проникновение в тайны ис­тории не только предостерегает от повторения прежних ошибок и открытия давно известного, анализ логики развития науки делает также возможным вероятност­ный прогноз ее дальнейшей эволюции. Память науки, подобно памяти человека, сберегается ради будущего.

1. Бехтерев В. М. Объективная психология. М., 1991.

2. Богомолов А. С. Античная философия. М., 1985.

3. Выготский Л: С. "Собр. соч.: В 6 т. "М„ 1982. Т. II; ИГ

4. Гальперин П. Я- Введение в психологию. М., 1976.

5. Джемс У, Психология/Пер. с англ. М., 1991.

6. Ждан А. Н. История психологии: от античности до наших дней. М„ 1990. .

7. Из истории русской психологии. М., 1961. (С. 296-437]. История зарубежной психологии: Тексты. М., 1986. Келлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. М.,

9. Лазурский А. Ф. Общая и экспериментальная психология. СПб. 1912. Ланге И. И. Психологические исследования. Одесса, 1893. Ланге И. И. Психология. Б. м., 1914(?>.

10. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1977. Павлов И. П. Поли. собр. соч.: В 6 т. 2-е изд. М.-Л., 1951. Т. III: Двенадцатилетней опыт.

11. Петровский А. В. Вопросы "теории и истории психологии. М., 1984. Пиаже Ж- Речь и мышление ребенка. М.-Л., 1932. Психологическая наука в СССР: В 2 т. М., 1959. Т. I. [С. 9-54]. Психология: Словарь. 2-е изд./Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М., 1990.

12. Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959. Сеченов И. М. Избранные произведения: В 2 т. М., 1958. Т. II. Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической пауки в СССР. М„ 1975. Современная психология в капиталистических странах. М, 1963. [С. 31-2031. .

13. Уотсон Д. Психология как наука о поведении / Пер. с англ. Одесса, 1925.

14. Ухтомский А. А. Собр. соч.: В 6 т. Л., 1962. Т. VI.

15. Франк С. Л, Душа человека. П., 1917

16. Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы/Пер. с нем. М., 1993.

17. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М., 1991.

18. Фрейд 3. «Я» и «Оно» /Пер. с нем. Тбилиси, 1991. Т. I-III.

19. Фромм Э. Душа человека /Пер. с нем. М., 1992.

20. Фромм Э. Иметь или быть? / Пер. с англ. М„ 1990.

21. Хорни К- Невротическая личность нашего времени / Пер. с англ. М„ 1993. Хрестоматия по возрастной и педагогической психологии. М., 1990. [С. 3-152].

22. Хрестоматия по истории психологии. М., 1980. Хрестоматия по психологии. М., 1987. [С. 6-108, 300-331]. Юнг К. Архетип и символ / Пер. с нем. М., 1991. Юнг К. Проблемы души нашего времени/Пер. с нем. М., 1993. Ярошевский М. Г. История психологии. М., 1985. Ярошевский М. Г. Л. Выготский: в поисках повой психологии.

23. СПб. 1993. Ярошевский М. Г. Психология в XX столетии. М., 1974.

Этика Аристотеля. СПб., 1908.- С. 23.

Там же. С. 28.

Анаксагор понимал разум как способ организации тел.

Выготский Л. С, Собр. соч.: В 6 т. М., 1984. Т. 6. - С. 301.

Такой взгляд называется агностическим (от греч. - «недоступный познанию»).

Данный термин принадлежит М. Г. Ярошевскому, см. книгу: Репрессированная наука/Под ред. М. Г. Ярошевского. Л., 1991. (Прим. ред.)

ЯРОШЕВСКИЙ М. Г.

Я 77 Краткий курс истории психологии: Учебное пособие - М.: Международная педагогическая академия, 1995. - 144 с. ISВМ 5-87977-008-7

В пособии кратко рассмотрены этапы развития психологических знаний и психологии как самостоятельной науки, а также представлена эволюция основных школ и направлений.

Книга адресована учащимся колледжей, студентам и преподавателям психолого-педагогических специальностей, а также тем, кто интересуется вопросами психологии.

18В.У 5-87977-008-7

ББК 88.1

© Международная педагогическая академия, 1995

Библиотека школьного психолога (по заказу Министерства образования России)

Одобрено редакционно-Издательским советом Международной педагогической академии

Ответственный за выпуск Д. А. Алексеев

Технический редактор В. И, Калинина

Корректор Л. В. Попова

Сдано в набор 20.03.95 г. Подписано к печати 25.04.95 г.

Бумага газетная.

Гарнитура литературная. Печать высокая. Усл. печ. л. 4,5. Тираж 10 000 экз. Заказ № 312. Международная педагогическая академия 127521, Москва, бокс 22.

АО «Чертановская типография»

113545, Москва, Варшавское шоссе, д. 129а.

Раздел I. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ: ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ .. 4

Раздел 2. АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ .. 9

Раздел 3. РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ В ЭПОХУ ФЕОДАЛИЗМА .. 22

Раздел 4. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В XVII ВЕКЕ .. 27

Раздел 5. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В XVIII ВЕКЕ .. 33

Раздел 6. ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ КАК НАУКИ .. 37

Раздел 7. РАЗВИТИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ .. 43

Раздел 8. ОСНОВНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ ... 45

Раздел 9. ЭВОЛЮЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ШКОЛ И НАПРАВЛЕНИЙ .. 55

Современное научное знание о психике, о душевной жизни человека развивается в двух направлениях: с одной стороны, оно пытается ответить на вопросы об устройстве и ценности этой жизни сегодня, в конце XX столетия, с другой - возвращается к множеству былых ответов на эти вопросы. Оба направления нераздельны: за каждой проблемой сегодняшней научной психологии стоят достижения прошлого.

На извилистых, порой запутанных путях истории науки возводились несущие конструкции всей системы обусловленных логикой и опытом представлений о поведении и сознании. Помочь читателю проследить, как из века в век создавалась эта система, - задача этой книги. В ней конспективно представлены наиболее значимые, на взгляд автора, результаты, полученные историками психологии, теми, кто занят изучением событий, занесенных в летопись психологического познания,

Конечно, подход каждого исследователя своеобразен, на нем сказываются приметы времени. Кроме того, историк изучает то, чего уже нет; изменить же свершившееся невозможно. И все же - «ничто так не меняется, как неизменное прошлое»; оно по-разному видится в зависимости от методологических воззрений, в данном случае - от воззрений на отличие науки от других видов человеческой деятельности.

В смене научных теорий и фактов, которую иногда называют «драмой идей», есть определенная логика - сценарий этой драмы. Вместе с тем, «производство» знаний всегда совершается на конкретной социальной почве и зависит от внутренних, непознанных механизмов творчества ученого. Поэтому, для того, чтобы воссоздать полноценную картину этого производства, любую научную информацию о психическом мире необходимо рассматривать в системе трех координат: логической, социальной и личностной (обычно связанной с биографией ученого).

Знакомство с историей науки имеет значение не только в познавательном плане, т. е. с точки зрения приобретения информации о конкретных теориях и фактах, научных школах и дискуссиях, открытиях и заблуждениях. Оно исполнено также глубинного личностного, духовного смысла.

Человек не может осмысленно жить и действовать, если его существование не опосредовано какими-то устойчивыми ценностями, несравненно более прочными, чем его индивидуальное Я. К таким ценностям относятся и создаваемые наукой: они надежно сохраняются, когда обрывается тонкая нить индивидуального сознания. Приобщаясь к истории науки, мы ощущаем причастность к великому делу, которым веками были заняты благородные умы и души и которое незыблемо, пока существует человеческий разум.

Раздел I. ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ: ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ

История психологии - это особая отрасль знания, имеющая собственный предмет. Его нельзя смешивать с предметом самой психологии как науки.

Научная психология изучает факты, механизмы и закономерности той формы жизни, которую обычно называют душевной или психической.

Каждый знает, что люди различаются по характеру, способности запоминать и мыслить, действовать мужественно или трусливо и т. п. Такие обыденные представления о различиях между людьми складываются у нас с малых лет и обогащаются по мере накопления жизненного опыта.

Иногда хорошим психологом называют писателя или судью, а то и просто того, кто лучше других разбирается в окружающих людях, в их вкусах, предпочтениях, мотивах их поступков и т. д. В этом случае под психологом разумеют знатока человеческих душ (независимо от того, читал ли он книги по психологии, обучался ли специальному анализу причин поведения или душевной смуты), т. е. здесь мы имеем дело с житейскими представлениями о психике.

Однако житейскую мудрость следует отличать от научного знания. Именно благодаря ему люди овладели атомом, космосом и компьютером, проникли в тайны математики, открыли законы физики и химии. И не случайно научная психология стоит в одном ряду с этими дисциплинами. Более того, ее предмет неизмеримо сложнее, ибо сложнее человеческой психики нет ничего в известной нам Вселенной.

Каждая новая крупица научного знания о психике добывалась усилиями многих поколений исследователей природы и психической организации человека, динамики его внутренней жизни. За теориями и фактами науки скрыта напряженная коллективная работа людей. Развитие принципов этой работы, переходы от одних ее форм к другим изучает история психологии.

Итак, у психологии один предмет, а у истории психологии- другой. Их непременно следует разграничивать.

Что же является предметом психологии? Психика живых существ во всем великом многообразии ее внешних и внутренних проявлений; корреляции между этими проявлениями и процессами в центральной нервной системе; обусловленность психики социальными отношениями субъекта, роль его личностных качеств - все эти и другие психические феномены подчинены определенным закономерностям, открыть которые призвана научная психология. Таков ее предмет, отграничивающий ее от физиологии, социологии и других дисциплин.

У истории же психологии свой предмет. Эта наука изучает в исторической перспективе исследовательскую деятельность тех, кто добывает научное знание о психике. Повторим еще раз: ее предмет - не психика как таковая, сама по себе, а деятельность тех, кто, используя специальные методы, изучает ее механизмы и законы. Эта деятельность по исторической реконструкции прошлого науки совершается отнюдь не бессистемно, но имеет определенные закономерности.

История психологии стремится объяснить, каким образом, благодаря каким факторам психическая жизнь выдает пытливому научному уму свои тайны, как от незнания мысль переходит к знанию, как от одной эпохи к другой рождаются новые представления, как одни теории сменяются другими, как на пути от известного к неизведанному наука открывает, в случае успеха, новые грани психического. В этом и состоит уникальная область истории психологии, ее особый предмет.

Перед психологом возникает множество вопросов, касающихся поведения и видов эмоций, силы воли и характера, взаимоотношений и совместимости людей, их подверженности внешним влияниям, страстям и т. д. Вопросы такого рода задавались искателями истины о человеческой природе из века в век, из поколения в поколение, и ответы на них были самыми различными. Изучение этих мнений - при всем невероятном их разнообразии- дает основание полагать, что в работе научной мысли имеется несколько главных и устойчивых способов и принципов объяснения. Их ценность провезена важностью полученных научных результатов. Поэтому, листая летопись истории науки, мы видим проходящие через нее прочные, постоянные (говоря научным языком - инвариантные ) стержни, на которых держатся различные теоретические конструкции. Среди этих стержней особое значение имеет принцип детерминизма , или причинности .

Термин детерминизм происходит от латинского слова «детермино» («определяю») и означает, что объяснить явление - значит открыть факторы , которые его порождают и определяют, т. е. его причины (или детерминанты). Научное знание - это прежде всего знание причин. Благодаря ему наука, как говорил И. П. Павлов, отличается «предсказанием и властностью». Иными словами, опираясь на надежную информацию о причинах, можно предсказать, какие изменения они произведут, например, в организме, в психическом строе человека. Благодаря же такому прогнозу можно в известных пределах обрести власть над психическим процессом, управлять им, изменить его ход. Некогда древнегреческий философ сказал, что он готов был бы отдать Персидское царство (а в ту эпоху Персия была богатейшей страной) за одно причинное объяснение. Этот философ - Демокрит - впервые в истории высказал идею о том, что вся природа состоит из мельчайших неделимых частиц - атомов , движение которых служит причиной всего сущего . Еще до Демокрита другой древнегреческий мудрец, Фалес , смог, изучая движение небесных светил, предсказать солнечное затмение.

Идея детерминизма сильна тем, что предполагает определенную закономерность хода событий. Они возникают и сменяют друг друга не хаотически и произвольно, но только под действием факторов, которые доступны разумному объяснению и опытной проверке.

Мысль является научной в тех пределах, в каких компасом для нее служит принцип детерминизма. Это хорошо понимали древние психологи. Так, уже упомянутый Демокрит учил, что различия в ощущениях (например, звука, запаха) зависят от того, какие атомы «залетают» в органы чувств, и от того, как устроены сами эти органы. Перед нами чисто детерминистское объяснение. Субъективные ощущения имеют объективные основания (различия в строении атомов, в устройстве телесного органа). Наши современные взгляды на механизм возникновения ощущений - зрительных, слуховых и других- гораздо сложнее, чем у Демокрита. Однако общий принцип, который он отстаивал, принцип причинности (детерминизма), остался в науке и две с половиной тысячи лет спустя столь же незыблемым.

Субъективный факт (испытываемое нами ощущение) мы объясняем воздействием внешних стимулов на особым образом организованное нервное устройство (органы зрения или слуха). В то же время причинность вовсе не означает пассивного и безразличного характера самой психики. Дело в том, что психика , в свою очередь, оказывается при определенных условиях могучим причинным фактором . Это хорошо объяснил другой великий древнегреческий философ Аристотель . Отвечая на вопрос о том, почему одни люди являются нравственными, другие - безнравственными, он говорил: «Все, что мы имеем от природы, то мы получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в действительность» .

Как же происходит подобное преобразование возможности в действительность? От каких факторов (детерминант) это зависит? Согласно Аристотелю - от поступков человека. Но разве не очевидно, что поступок человека зависит от него самого - от его личности, от его психологической направленности на добрые или неправедные дела. «Справедливым, - писал Аристотель, - человек становится, творя дела справедливые, а умеренным - поступая с умеренностью, а без подобной деятельности пусть никому и в голову не приходит стать хорошим человеком».

Итак, знание о психике приобретало все более научный характер благодаря укреплению принципа детерминизма. Душа человека теперь мыслилась не только как продукт природных сил или стихий. Напротив, допускалось, что она сама, будучи неотделимой от организма субстанцией (именно такой представлял ее Аристотель), влияет на человека, побуждая его действовать так или иначе, совершать нравственные или безнравственные поступки. Человек - это не только определяемое внешними силами или факторами существо. Он сам способен определять (детерминировать) свое поведение, свой характер. Уже из этого явствовало, что в психологии трактовка принципа детерминизма не была идентична той, которая применялась в науках о неорганической природе (где ни солнечное затмение, землетрясение не зависят от человека). В дальнейшем возникали все новые и новые формы личинного объяснения психики. Так, в Новое время (в XVII столетии) организм , деятельность которого, как считали прежде, регулируется душой, стали рассматривать в качестве особого, независимого от бестелесной души механизма, работающего автоматически , как, например, часы. Так появилась неведомая ранее форма детерминизма, которая дала психологии ряд важных теорий, в частности, теорию рефлекса как машинообразной реакции на внешний импульс. Но сознание и воля, как истинно человеческие психические силы, не умещались в эту схему и потому оставались вне научного объяснения.

Крутой поворот в трактовке детерминизма связан с появлением в середине прошлого столетия учения Дарвина , который ввел принципиально новый тип причинного объяснения, доказав, что нельзя понять поведение организма вне его наследственности, изменчивости и естественного отбора, вне приспособления к среде , в которой он должен выжить. Это создало еще одну форму объяснения психики с позиций детерминизма. Сознание стало рассматриваться как важный инструмент управления поведением, инструмент, благодаря которому происходит адаптация организма к среде .

На этом развитие принципа детерминизма не завершилось. Марксизм показал, что существует особая; форма детерминации явлений сознания , обусловленная зависимостью человека от действия социальных сил . Много нового внесла в принцип детерминизма современная научно-техническая революция. Прежде всего это связано со способностью машин(компьютеров) выполнять те интеллектуальные операции, которые раньше считались атрибутом лишь человеческого мозга.

Даже этот беглый обзор говорит о том, что детерминизм - основной объяснительный принцип психологии - претерпел на протяжении столетий коренные изменения. Глубокие преобразования испытали и другие принципы, и категории психологии.

Какая же наука может объяснить всю эту сложную многовековую динамику, от которой зависит прогресс мысли, возможность более эффективно изучать поведение? Этой наукой является история психологии. Она показывает, каким образом происходит органический рост знаний, каким законам он подчинен .

Значит, изучение истории науки, в частности, истории психологии не сводится к простой записи событий, сменявших друг друга во времени. При внимательном взгляде на проблему, отвлекаясь от частностей, можно заметить, что рост (развитие) знания подчинен определенным законам . Еще раз подчеркнем, что эти законы отличны от тех, по которым в нашем мозгу возникает образ какого-либо человека, усваивается навык, вспыхивает чувство или потребность что-либо сделать. Все это относится к предмету психологии, изучающей восприятие, чувства, навыки, волю.

Обращаясь же к предмету истории психологии, мы решаем совершенно другую задачу. Мы стараемся узнать, как изменялись из века в век знания людей о самих себе, о своей психике; выяснить, почему и по каким законам они изменялись. Ведь наши нынешние знания - тоже продукт истории. Пройдет немного времени, и они станут другими. Но как бы они не менялись, то, что в них соответствует истине, останется и будет сохранено следующими поколениями так же, как мы сохранили достижения Аристотеля, Декарта, Дарвина, Маркса, Павлова и многих других мыслителей, в ответах которых на вопросы о сущности психики содержались крупицы истины. Мы не должны быть «Иванами, не помнящими родства», полагающими, будто история начинается с нас. Благодаря истории перед нами вырастает величественное древо человеческого познания. Одним из его ответвлений являются наши сегодняшние знания о психике, об условиях ее развития, о перспективах научного овладения факторами, от которых зависит воспитание и обучение личности, ее самосовершенствование.

Поскольку знание является продуктом умственной работы, история психологии обычно выступает как история научно-психологической мысли. Научное познание отличается от других способов познания психической жизни (в религии, в искусстве, в сфере житейской мудрости). Наука выступает перед нами обычно в виде различных формул, таблиц, выводов из наблюдений и экспериментов. Прежде чем все это было накоплено и зафиксировано, ученым приходилось не раз ошибаться и заблуждаться, вести полемику с противниками и конкурентами. Это была драматическая борьба идей, не только побеждающих, но и терпящих поражения, идей,авторами которых были конкретные люди, отстаивавшие свое любимое детище, боровшиеся за него. Поэтому драма идей нередко оборачивалась (и оборачивается) драмой людей.

Борьба за истину выглядит не так гладко и безоблачно, как это часто описывается в учебниках. Причем наиболее драматичными бывают ситуации, когда обсуждаются и решаются проблемы, касающиеся природы человека, его психики, сознания. Нельзя забывать о том, что эти вопросы отнюдь не нейтральны к тем воззрениям, которые претендуют на власть над умами, особенно, если ре

Ярошевский М.Г.
ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

от античности до середины ХХ в.

М., 1996
От автора

Глава I

Психологическая наука и ее предмет

Теоретическое и эмпирическое знание

Предмет истории психологии

Научная деятельность в трех аспектах

Логика развития науки

Общение – координата науки как деятельности

Личность ученого

Задачи истории психологии

АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

ОБЩИЙ ОЧЕРК РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
ВОЗЗРЕНИЯ НА ПРИРОДУ ПСИХИЧЕСКОГО

Анимизм

Гилозоизм

Гераклит: душа как «искорка Логоса»

Демокрит: душа – поток огненных атомов

Гиппократ: учение о темпераментах

Алкмеон: мозг – орган души

Анаксагор: «ум» как начало вещей

Софисты: учителя мудрости

Сократ: познай самого себя

Платон: душа и царство идей

Аристотель: душа – способ организации тела

Психологические воззрения в эпоху эллинизма

Стоики

Эпикурейцы

Проблемы нравственного поведения и воспитания

Александрийская наука

Филон: пневма как дыхание

Плотин: понятие о рефлексии

Августин: понятие о внутреннем опыте
ИТОГИ РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ

В СРЕДНИЕ ВЕКА И ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

АРАБОЯЗЫЧНАЯ НАУКА
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ
ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБУЧЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ДЕТЕЙ В ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ВОЗРОЖДЕНИЯ

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ НОВОГО ВРЕМЕНИ
ПРИНЦИПЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ XVII ВЕКА

Рене Декарт: рефлексы и «страсти души»

Бенедикт Спиноза: Бог – Природа

Готфрид-Вильгельм Лейбниц: проблема бессознательного

Томас Гоббс: ассоциация идей

Джон Локк: два вида опыта

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Просвещение

Давид Гартли: основоположник ассоцианизма

Джордж Беркли: вещь как комплекс

Дэвид Юм: субъект – пучок ассоциаций

Историческая судьба учения об ассоциациях

Психологические взгляды французских просветителей

Ростки исторического подхода

ЗАРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ КАК НАУКИ

Естественнонаучные предпосылки

Развитие ассоцианизма

Джон Стюарт Милль: ментальная химия

Александр Бэн: пробы и ошибки

Герберт Спенсер: эволюционная психология

Иоганн-Фридрих Гербарт: статика и динамика

Появление принципа биологическога детерминизма

Чарльз Роберт Дарвин: революция в биологии

РАЗВИТИЕ ОТРАСЛЕЙ ПСИХОЛОГИИ

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Сертификат» на независимость

Эрнст Вебер: зарождение психофизики

Густав Теодор Фехнер: основы психофизики

Франц Дондерс: время реакции

Герман Людвиг Гельмгольц: основоположник психофизиологии

Эдуард Пфлюгер: сенсорные функции

Разделение психики и сознания в исследованиях гипногогов

Вильгельм Вундт: «отец» экспериментальной психологии

Герман Эббингауз: метод бессмысленных слогов

Изучение навыков
ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Проблема индивидуальных различий

Френсис Гальтон: наследственность гения

Развитие метода тестов

Альфред Бине: диагностика умственного развития
ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ

Предпосылки выделения возрастной психологии в самостоятельную область

Стелла Холл: рождение педологии

Джеймс Семи: ассоцианизм в детской психологии

Эрнст Мейман: педагогическая психология

Эдуард Клапаред: идея саморазвития

Арнольд Гезелл: нормальное детство

Джеймс Марк Болдуин: культурное развитие ребенка

Карл Бюлер: стадии психического развития

Маргарет Мид: этнопсихология детства

ЗООПСИХОЛОГИЯ

Дарвин и подъем сравнительной психологии

Психика животных и психика человека

«Закон экономии» Ллойд-Моргана

Дискуссия о вариативности поведения

Жак Леб: теория тропизмов

Можно ли приписать сознание инфузории?

Между Сциллой и Харибдой – механицизмом и антропоморфизмом

Познаваемасть психических актов
СОЦИАЛЬНАЯ И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

«Психология народов»

«Коллективный организм»

Вклад психоневрологов

Внушение и подражание

Э.Дюркгейм: коллективные представления

Концепция ценностей

Концепция инстинктов

ПСИХОТЕХНИКА

ОСНОВНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ
КРИЗИС ПСИХОЛОГИИ
СТРУКТУРАЛИЗМ
ВЮРЦБУРГСКАЯ ШКОЛА
ФУНКЦИОНАЛИЗМ
БИХЕВИОРИЗМ
НЕОБИХЕВИОРИЗМ
СОЦИАЛЬНЫЙ БИХЕВИОРИЗМ
ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИЯ
ТЕОРИЯ «ПОЛЯ» КУРТА ЛЕВИНА
ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЖАНА ПИАЖЕ
ПСИХОАНАЛИЗ (ГЛУБИННАЯ ПСИХОЛОГИЯ)

Зигмунд Фрейд: основоположник психоанализа

Карл Густив Юнг: аналитическая психология

Альфред Адлер: индивидуальная психология

НЕОФРЕЙДИЗМ

Карен Хорни: образ Я

Эрих Фромм: «бегство от свободы»

Гарри Спок Салливен: межличностные отношения

Эрик Эриксон: Эго-психология
ТЕОРИЯ ШТЕРНА
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ КОРНИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Середина века

Два направления в проблеме человека

Антропологический принцип в философии П.Г.Чернышевского

П.Д.Юркевич о душе и внутреннем опыте

К.Д.Кавелин о культурной детерминации психики

А.А.Потебня: язык народа как орган, образующий мысль

Изменение социальной ситуации в конце XIX века

УНИВЕРСИТЕТСКИЕ ПРОФЕССОРА

Университетскае психологические школы

Вл.С.Соловьев: неохристианская концепция души

Л.М.Лопатин: психическая жизнь как духовное творчество

Н.Я.Грот: личность и свобода воли

Н.О.Лосский: теория интуитивизма и идеал-реализма

С.Л.Франк: душа человека

М.И.Владиславлев: соединение этики и эстетики

А.И.Введенский: знание и вера

Д.Н.Овсянико-Куликовский: психология творчества

Л.И.Петражицкий: правовые и нравственные чувства

Некоторые итоги

РАЗВИТИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ В РОССИИ

Первые шаги

Г.И.Челпанов: создание Института экспериментальной психологии

Н.Н.Ланге: естественнонаучная ориентация психологии

РУССКИЙ ПУТЬ В НАУКЕ О ПОВЕДЕНИИ

Достойный памятник русского ума

И.М.Сеченой – основатель науки о поведении

И.П.Павлов – создатель учения об условно-рефлекторнай деятельности

Объективная психология В.М.Бехтерева

А.А.Ухтомский – учение о доминанте

ПУТИ РАЗВИТИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ В 20-50-Е ГОДЫ XX СТОЛЕТИЯ

Реактология

Психология социального бытия Г.Г.Шпета

Разгром педологии

Л.С.Выготский: теория высших психических функций
ПРИНЦИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ

М.Я.Басов: человек – деятель в среде

С.Л.Рубинштейн: единство сознания и деятельности

А.Д.Леонтьев: строение деятельности

О СУДЬБАХ РУССКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Послесловие

От автора
Современное научное знание о психике, о душевной жизни человека развивается в двух направлениях: с одной стороны, оно пытается ответить на вопросы об устройстве и ценности этой жизни сегодня, в конце XX столетия, с другой – возвращается к множеству былых ответов на эти вопросы. Оба направления нераздельны: за каждой проблемой сегодняшней научной психологии стоят достижения прошлого.
На извилистых, порой запутанных путях истории науки возводились несущие конструкции всей системы обусловленных логикой и опытом представлений о поведении и сознании. Помочь читателю проследить, как из века в век создавалась эта система, задача этой книги. В ней конспективно представлены наиболее значимые, на взгляд автора, результаты, полученные историками психологии, теми, кто занят изучением событий, занесенных в летопись психологического познания.
Конечно, подход каждого исследователя своеобразен, на нем сказываются приметы времени. Кроме того, историк изучает то, что уже свершилось. И все же – "ничто так не меняется, как неизменное прошлое"; оно по-разному видится в зависимости от методологических воззрений исследователя.
В смене научных теорий и фактов, которую иногда называют "драмой идей", есть определенная логика – сценарий этой драмы. Вместе с тем производство знаний всегда совершается на конкретной социальной почве и зависит от внутренних, непознанных механизмов творчества ученого. Поэтому для того чтобы воссоздать полноценную картину этого производства, любую научную информацию о психическом мире необходимо рассматривать в системе трех координат: логической, социальной и личностной.
Знакомство с историей науки имеет значение не только в познавательном плане, т.е. с точки зрения приобретения информации о конкретных теориях и фактах, научных школах и дискуссиях, открытиях и заблуждениях. Оно исполнено также глубинного личностного, духовного смысла.
Человек не может осмысленно жить и действовать, если его существование не опосредовано какими-то устойчивыми ценностями, несравненно более прочными, чем его индивидуальное Я. К таким ценностям относятся и создаваемые наукой: они надежно сохраняются, когда обрывается тонкая нить индивидуального сознания. Приобщаясь к истории науки, мы ощущаем причастность к великому делу, которым веками были заняты благородные умы и души и которое незыблемо, пока существует человеческий разум.
Этим установкам автор стремился следовать в своих историко-психологических работах, многие положения которых использованы в данном пособии.

Глава I

ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ: ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ

Психологическая наука и ее предмет. История психологии – это особая отрасль знания, имеющая собственный предмет. Его нельзя смешивать с предметом самой психологии как науки.

Научная психология изучает факты, механизмы и закономерности той формы жизни, которую обычно называют душевной или психической.
Каждый знает, что люди различаются по характеру, способности запоминать и мыслить, действовать мужественно или трусливо и т.п. Такие обыденные представления о различиях между людьми складываются у нас с малых лет и обогащаются по мере накопления жизненного опыта.
Иногда хорошим психологом называют писателя или судью, а то и просто того, кто лучше других разбирается в окружающих людях, в их вкусах, предпочтениях, мотивах их поступков. В этом случае под психологом разумеют знатока человеческих душ (независимо от того, читал ли он книги по психологии, обучался ли специальному анализу причин поведения или душевной смуты), т.е. здесь мы имеем дело с житейскими представлениями о психике.
Однако житейскую мудрость следует отличать от научного знания. Именно благодаря ему люди овладели атомом, космосом и компьютером, проникли в тайны математики, открыли законы физики и химии. И не случайно научная психология стоит в одном ряду с этими дисциплинами. Она взаимодействует с ними, но ее предмет неизмеримо сложнее, ибо сложнее человеческой психики нет ничего в известной нам Вселенной.
Каждая новая крупица научного знания о психике добывалась усилиями многих поколений исследователей природы и психической организации чело века, динамики его внутренней жизни. За теориями и фактами науки скрыта напряженная коллективная работа людей. Развитие принципов этой работы, переходы от одних ее форм к другим изучает история психологии.
Итак, у психологии один предмет, а у истории психологии – другой. Их непременно следует разграничивать.
Что же является предметом психологии? В самом общем определении – психика живых существ во всем многообразии ее проявлений. Но этим ответом нельзя удовлетвориться.
Следует объяснить, во-первых, какими признаками отличается психика от других явлений бытия, во-вторых, чем отличаются научные воззрения на нее от любых иных. Надо иметь в виду, что само представление о психике не оставалось одним и тем же во все времена. Многие столетия обнимаемые этим понятием явления обозначались словом "душа". Да и поныне это слово часто звучит, когда речь идет о психических качествах человека, при том не только тогда, когда, подчеркивая его положительные качества, говорят об его душевности. Мы увидим, что в истории психологии научный прогресс был достигнут, когда термин "душа" уступил место термину "сознание". Это оказалось не простой заменой слов, но настоящей революцией в понимании предмета психологии. Наряду с этим появилось понятие о бессознательной психике. Долгое время оно оставалось в тени, однако в конце прошлого столетия, приобретая власть над умами, опрокинуло привычные взгляды на всю структуру личности и на мотивы, которые движут ее поведением. Но и этим представление о сфере, изучаемой психологией как наукой, отличной от других, не ограничилось. Оно радикально изменилось за счет включения в круг явлений, подлежащих ее ведению, той формы жизни, которой дали имя "поведение". С этим вновь совершилась революция в исследовании предмета нашей науки. Уже это само по себе говорит о глубинных изменениях, которые претерпели воззрения на предмет психологии в попытках научной мысли им овладеть, отобразить его в понятиях, адекватных природе психики, найти методы освоения этой природы.
Всегда нужно различать объект познания и его предмет. Первый существует сам по себе, независимо от информированности о нем человеческих умов. Другое дело – предмет науки. Она его строит с помощью специальных средств, своих методов, теорий, категорий.
Психические явления объективно уникальны. Поэтому уникален и предмет изучающей их науки. В то же время их природа отличается изначальной включенностью в жизнедеятельность организма, в работу центральной нервной системы, с одной стороны, в систему отношений их носителя, субъекта, с социальным миром – с другой. Естественно поэтому, что любая попытка освоить предметную область психологии включала наряду с изучением то го, что испытывает субъект, его зримые и незримые зависимости от природных (включая жизнь организма) и социальных факторов (различных форм взаимоотношений индивида с другими людьми). Когда изменялись взгляды на организм и на общество, тогда новым содержанием обогащались и научные данные о психике.
Стало быть, чтобы познать предмет психологии, нельзя ограничиться тем обширным кругом явлений, которые знакомы каждому из собственных переживаний и наблюдений за окружающими, из своего психологического опыта.
Человек, никогда не изучавший физику, тем не менее, в практике своей жизни познает и различает физические свойства вещей, их твердость, горю честь и т. д. Равным образом, не изучая психологии, человек способен разбираться в психическом облике своих ближних. Но, подобно тому, как наука раскрывает перед ним устройство и законы физического мира, она просвечивает своими понятия ми тайны психического мира, позволяет проникнуть в законы, которые им правят. Шаг за шагом их осваивала пытливая научная мысль, передавая крупицы добытых ею истин новым энтузиастам. Уже это само по себе говорит нам, что предмет науки историчен. И эта история вовсе не оборвалась на сегодняшних рубежах.
Вот почему знание о предмете психологии не возможно без выяснения его "биографии", без воссоздания "драмы идей", в которой были задействованы и величайшие умы человечества, и скромные труженики науки.
Поскольку мы затронули вопрос, касающийся отличия житейской мудрости от научного знания, следует хотя бы кратко оценить специфику последнего.
Теоретическое и эмпирическое знание. Научное знание принято делить на теоретическое и эмпирическое. Слово "теория" греческого происхождения. Оно означает систематически изложенное об общение, позволяющее объяснять и предсказывать явления. Обобщение соотносится с данными опыта, или (опять же по-гречески) эмпирии, т.е. наблюдений и экспериментов, требующих прямого контакта с изучаемыми объектами.
Зримое благодаря теории "умственными очами" способно дать верную картину действительности, тогда как эмпирические свидетельства органов чувств - иллюзорную.
Об этом говорит вечно поучительный пример вращения Земли вокруг Солнца. А.С.Пушкин в стихотворении "Движение", описывая спор отрицавшего движение софиста Зенона с киником Диогеном, занял сторону первого.
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить:

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день прея нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

Зенон в своей известной апории "стадия" обнажил проблему противоречия между данными наблюдения (самоочевидным фактом движения) и возникающей теоретической трудностью. Прежде чем пройти стадию (мера длины), требуется пройти ее половину, но прежде этого – половину половины и т.д., т.е. невозможно коснуться бесконечного количества точек пространства в конечное время.
Опровергая эту апорию молча, простым движением, Диоген игнорировал Зенонов парадокс. Пушкин же, выступив на стороне Зенона, подчеркнул великое преимущество теории напоминанием об "упрямом Галилее", благодаря которому за видимой, обманчивой картиной мира открылась истинная.
В то же время эта истинная картина, противоречащая чувственному опыту, была создана исходя из его показаний, поскольку использовались наблюдения перемещений Солнца по небосводу.
Здесь выступает еще один решающий признак научного знания – его опосредованность. Оно строится посредством присущих науке интеллектуальных операций, структур и методов. Это целиком относится к научным представлениям о психике.
На первый взгляд, ни о чем субъект не имеет столь достоверных сведений, как о фактах своей душевной жизни (ведь "чужая душа – потемки"). Причем та кого мнения придерживались и некоторые ученые, согласно которым психологию отличает от других дисциплин субъективный метод, или интроспекция ("смотрение внутрь"), особое "внутреннее зрение", позволяющее человеку выделить элементы, из которых образуется структура сознания.
Однако прогресс психологии показал, что когда эта наука имеет дело с явлениями сознания, достоверное знание о них достигается благодаря объективному методу. Именно он дает возможность кос венным, опосредованным путем преобразовать знания об испытываемых индивидом состояниях из субъективных феноменов в факты науки. Сами по себе свидетельства самонаблюдения, самоотчеты личности о своих ощущениях, переживаниях и т.п. "сырой" материал, который только благодаря обработке аппаратом науки становится ее эмпирией. Этим научный факт отличается от житейского.
Сила теоретической абстракции и обобщений рационально осмысленной эмпирии открывает закономерную причинную связь явлений.
В отношении наук о физическом мире это для всех очевидно. Опора на изученные законы этого мира позволяет предвосхищать грядущие явления, например нерукотворные солнечные затмения и эффекты производимых людьми ядерных взрывов.
Конечно, психологии по своим теоретическим достижениям и практике изменения жизни далеко до физики. Изучаемые ею явления неизмеримо превосходят физические по своей сложности и трудности их познания. Физик А.Эйнштейн, знакомясь с опытами психолога Ж. Пиаже, заметил, что изучение физических проблем – детская игра сравнительно с загадками детской игры.
Тем не менее, и о детской игре, как особой форме человеческого поведения, отличной от игр животных (в свою очередь, любопытного феномена), психология знает теперь немало. Изучая детскую игру, она открыла ряд факторов и механизмов, касающихся закономерностей интеллектуального и нравственного развития личности, мотивов ее ролевых реакций, динамики социального восприятия.
Простое, всем понятное слово "игра" – крошечная вершина гигантского айсберга душевной жизни, сопряженной с глубинными социальными процессами, историей культуры, "излучениями" таинственной человеческой природы.
Сложились различные теории игры, объясняющие посредством методов научного наблюдения и эксперимента ее многообразные проявления. От теории и эмпирии протянулись нити к практике, прежде всего педагогической (но не только к ней).
В кругу взаимосвязи теории, эмпирии и практики строится новое предметное знание. В его построении обычно незримо представлены философские, методологические установки исследователей. Это касается всех наук, применительно же к психологии связь с философией являлась особенно тесной. Более того, до середины прошлого века в психологии неизменно видели один из разделов философии. По этому печать конфронтации философских школ лежит на конкретных учениях о психической жизни. Издавна ее естественнонаучным, материалистическим объяснениям противостояли идеалистические, ратовавшие за версию о духе как первоначале бытия. Зачастую идеализм соединял научное знание с религиозными верованиями. Но религия является отличной от науки сферой культуры, имеющей свой образ мысли, свои нормы и принципы. Смешивать их не следует.
Вместе с тем ошибочно было бы считать психологические учения, созданные в русле идеалистической философии, враждебными науке. Мы увидим, сколь важную роль в прогрессе психологического познания сыграли идеалистические системы Платона, Лейбница, других философов, исповедовавших вер сию о природе душевных явлений, несовместимую с естественнонаучной картиной мира. Поскольку же этими явлениями поглощены различные формы культуры – не только религия, философия, наука, но так же искусство, причем каждая из этих форм испытывает свою историческую судьбу, то, обращаясь к истории психологии, надо определить критерии, на которые следует ориентироваться в этой области исследований, чтобы реконструировать ее собственную летопись.
Предмет истории психологии. История науки – особая область знания. Ее предмет существенно иной, чем предмет той науки, развитие которой она изучает.
Следует иметь в виду, что об истории науки можно говорить в двух смыслах. История – это реально совершающийся во времени и пространстве процесс. Он идет своим чередом независимо от того, каких взглядов на него придерживаются те или иные индивиды. Это же относится и к развитию науки. Как непременный компонент культуры, она возникает и изменяется безотносительно к тому, какие мнения по поводу этого развития высказывают различные исследователи в различные эпохи и в различных странах.
Применительно к психологии веками рождались и сменяли друг друга представления о душе, сознании, поведении. Воссоздать правдивую картину этой смены, выявить, от чего она зависела, и призвана история психологии.
Психология как наука изучает факты, механизмы и закономерности психической жизни. История же психологии описывает и объясняет, как эти факты и законы открывались (порой в мучительных поисках истины) человеческому уму.
Итак, если предметом психологии является одна реальность, а именно реальность ощущений и восприятий, памяти и воли, эмоций и характера, то предметом истории психологии служит другая реальность, а именно – деятельность людей, занятых познанием психического мира.
Научная деятельность в трех аспектах. Эта деятельность совершается в системе трех главных координат: когнитивной, социальной и личностной. Поэтому можно сказать, что научная деятельность в качестве целостной системы трехаспектна.
Логика развития науки. Когнитивный аппарат выражен во внутренних познавательных ресурсах науки. Поскольку наука – это производство нового знания, они изменялись, совершенствовались. Эти средства образуют интеллектуальные структуры, которые можно назвать строем мышления. Смена одного строя мышления другим происходит закономерно. Поэтому говорят об органическом росте знания, о том, что его история подвластна определенной логике. Никакая другая дисциплина, кроме истории психологии, эту логику, эту закономерность не изучает.
Так, в XVII веке сложилось представление об организме как своего рода машине, которая работает подобно помпе, перекачивающей жидкость. Прежде считалось, что действиями организма управляет душа – незримая бестелесная сила. Апелляция к бестелесным силам, правящим телом, была в научном смысле бесперспективной.
Это можно пояснить следующим сравнением. Когда в прошлом веке был изобретен локомотив, группе немецких крестьян (как вспоминает один философ) объяснили его механизм, сущность его работы. Выслушав внимательно, они заявили: "И все же в нем сидит лошадь". Раз в нем сидит лошадь, значит – все ясно. Сама лошадь в объяснении не нуждается. Точно так же обстояло дело и с теми учениями, которые относили действия чело века за счет души. Если душа управляет мыслями и поступками, то все ясно. Сама душа в объяснении не нуждается.
Прогресс же научного знания заключался в поиске и открытии реальных причин, доступных проверке опытом и логическим анализом. Научное знание – это знание причин явлений, факторов (детерминант), которые их порождают, что относится ко всем наукам, в том числе и к психологии. Если вернуться к упомянутой научной революции, когда тело было освобождено от влияния души и стало объясняться по образу и подобию работающей машины, то это произвело переворот в мышлении. Результатом же явились открытия, на которых базируется современная наука. Так, французский мыслитель Р.Декарт открыл механизм рефлекса. Не случайно наш великий соотечественник И.П.Павлов поставил около своей лаборатории бюст Декарта.
Причинный анализ явлений принято называть детерминистским (от лат. "детермино" – определяю). Детерминизм Декарта и его последователей был механистическим. Реакция зрачка на свет, отдергивание руки от горячего предмета и другие реакции организма, которые прежде ставились в зависимость от души, отныне объяснялись воздействием внешнего импульса на нервную систему и ее ответным действием. Данной же схемой объяснялись простейшие чувства (зависящие от состояния организма), простейшие ассоциации (связи между различными впечатлениями) и другие функции организма, относимые к разряду психических.
Такой строй мышления царил до середины XIX века. В этот период в развитии научной мысли произошли новые революционные сдвиги. Учение Дар вина коренным образом изменило объяснение жизни организма. Оно доказало зависимость всех функций (в том числе психических) от наследственности, изменчивости и приспособления (адаптации) к внешней среде. Это был биологический детерминизм, который пришел на смену механистическому.
Согласно Дарвину, естественный отбор безжалостно истребляет все, что не способствует выживанию организма. Из этого следовало, что и психика не могла бы возникнуть и развиться, если бы не имела реальной ценности в борьбе за существование. Но ее реальность можно было понимать по-разному. Можно было трактовать психику как исчерпывающе объяснимую теми же причинами (детерминантами), которые правят всеми другими биологическими процессами. Но можно предположить, что она этими детерминантами не исчерпывается. Прогресс науки привел ко второму выводу.
Изучение деятельности органов чувств, скорости психических процессов, ассоциаций, чувствований и мышечных реакций, основанное на эксперименте и количественном измерении, позволило открыть особую психическую причинность. Тогда и возникла психология как самостоятельная наука.
Крупные изменения в строе мышления о психических явлениях произошли под влиянием социологии (К.Маркс, Э.Дюркгейм). Изучение зависимости этих явлений от общественного бытия и общественного сознания существенно обогатило психологию. В середине XX века к новым идеям и открытиям привел стиль мышления, который условно можно на звать информационно-кибернетическим (поскольку он отразил влияние нового научного направления кибернетики, с ее понятиями об информации, саморегуляции поведения системы, обратной связи, программировании).
Стало быть, имеется определенная последовательность в смене стилей научного мышления. Каждый стиль определяет типичную для данной эпохи кар тину психической жизни. Закономерности этой смены (преобразования одних понятий, категорий, интеллектуальных структур в другие) изучаются историей науки, и только ею одной. Такова ее первая уникальная задача.
Вторая задача, которую призвана решать история психологии, заключается в том, чтобы раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками. Физик Макс Планк писал, что наука представляет собой внутренне единое целое; ее разделение на отдельные отрасли обусловлено не столько природой вещей, сколько ограниченностью способности человеческого познания. В действительности существует непрерывная цепь от физики и химии через биологию и антропологию к социальным наукам, цепь, которая ни в одном месте не может быть разорвана, разве лишь по произволу.
Изучение истории психологии позволяет уяснить ее роль в великой семье наук и обстоятельства, под влиянием которых она изменялась. Дело в том, что не только психология зависела от достижений других наук, но и эти последние – будь то биология или социология – изменялись в зависимости от ин формации, которая добывалась благодаря изучению различных сторон психического мира. Изменение знаний об этом мире совершается закономерно. Конечно, здесь перед нами особая закономерность; ее нельзя смешивать с логикой, изучающей правила и формы любых видов умственной работы. Речь идет о логике развития, то есть об имеющих свои законы преобразованиях научных структур (таких, например, как названный стиль мышления).
Общение – координата науки как деятельности. Когнитивный аспект неотделим от коммуникативного, от общения людей науки как важнейшего проявления социальности.
Говоря о социальной обусловленности жизни науки, следует различать несколько ее сторон. Особенности общественного развития в конкретную эпоху преломляются сквозь призму деятельности научного сообщества, имеющего свои нормы и эталоны. В нем когнитивное неотделимо от коммуникативного, познание – от общения. Когда речь идет не только о сходном осмыслении терминов (без чего обмен идей невозможен), но об их преобразовании (ибо именно оно совершается в научном исследовании как форме творчества), общение выполняет особую функцию. Оно становится креативным.
Общение ученых не исчерпывает простой обмен ин формацией. Бернард Шоу писал: "Если у вас яблоко и у меня яблоко, и мы обмениваемся ими, то остаемся при своих – у каждого по яблоку. Но если у каждого из нас по одной идее и мы передаем их друг другу, то ситуация меняется. Каждый сразу же становится богаче, а именно – обладателем двух идей".
Эта наглядная картина преимуществ интеллектуального общения не учитывает главной ценности общения в науке как творческом процессе, в котором возникает "третье яблоко" – когда при столкновении идей происходит "вспышка гения".
Если общение выступает в качестве непременно го фактора познания, то информация, возникшая в научном общении, не может интерпретироваться только как продукт усилий индивидуального ума. Она порождается пересечением линий мысли, идущих из многих источников.
Реальное же движение научного познания вы ступает в форме диалогов, порой весьма напряженных, простирающихся во времени и пространстве. Ведь исследователь задает вопросы не только при роде, но также другим ее испытателям, ища в их ответах приемлемую информацию, без которой не может возникнуть его собственное решение. Это побуждает подчеркнуть важный момент. Не следует, как это обычно делается, ограничиваться указанием на то, что значение термина (или высказывания) само по себе "немо" и сообщает нечто существенное только в целостном контексте всей теории. Такой вывод лишь частично верен, ибо не явно предполагает, что теория представляет собой нечто относительно замкнутое.
Конечно, термин "ощущение", к примеру, лишен исторической достоверности вне контекста конкретной теории, смена постулатов которой меняет и его значение. В теории В.Вундта, скажем, ощущение означало элемент сознания, в теории И.М.Сеченова оно понималось как чувствование-сигнал, в функциональной школе – как сенсорная функция, в современной когнитивной психологии – как момент перцептивного цикла и т.д. и т.п.
Различное видение и объяснение одного и того же психического феномена определялось "сеткой" тех понятий, из которых сплетались различные теории. Можно ли, однако, ограничиться внутритеоретическими связями понятия, чтобы раскрыть его содержание? Дело в том, что теория работает не иначе, как сталкиваясь с другими, "выясняя отношения" с ними. (Так, функциональная психология опровергала установки вундтовской школы, Сеченов дискутировал с интроспекционизмом и т. п.) Поэтому значимые компоненты теории неотвратимо несут печать этих взаимодействий.
Язык, имея собственную структуру, живет, пока он применяется, пока он вовлечен в конкретные Peчевые ситуации, в круговорот высказываний, природа которых диалогична. Динамика и смысл высказываний не могут быть "опознаны" по структуре языка, его синтаксису и словарю.
Нечто подобное мы наблюдаем и в отношении языка науки. Недостаточно воссоздать его предметно-логический словарь и "синтаксис", чтобы рассмотреть науку как деятельность. Следует соотнести эти структуры с "коммуникативными сетями", актами общения как стимуляторами преобразования знания, рождения новых проблем и идей.
Если И.П.Павлов отказался от субъективно-психологического объяснения реакций животного, перейдя к объективно-психологическому (о чем оповестил в 1903 году Международный конгресс в Мадриде), то произошло это в ответ на запросы логики развития науки, где эта тенденция наметилась по всему исследовательскому фронту. Совершился такой поворот, как свидетельствовал сам ученый, после "нелегкой умственной борьбы". И была эта борьба, как достоверно известно, не только с самим собой, но и в ожесточенных спорах с ближайшими сотрудниками.
Если В.Джемс, патриарх американской психологии, прославившийся книгой, где излагалось учение о сознании, выступил в 1905 году на Международном психологическом конгрессе в Риме с докладом "Существует ли сознание?", то сомнения, которые он тогда выразил, были плодом дискуссий – предвестников появления бихевиоризма, объявившего со знание своего рода пережитком времен алхимии и схоластики.
Свой классический труд "Мышление и речь" Л.С.Выготский предваряет указанием, что книга представляет собой результат почти десятилетней работы автора и его сотрудников, что многое, считавшееся вначале правильным, оказалось прямым заблуждением.
Выготский подчеркивал, что он подверг критике Ж.Пиаже и В.Штерна. Но он критиковал и самого себя, замыслы своей группы (в которой выделялся покончивший с собой в возрасте около 20 лет Л.С.Сахаров, имя которого сохранилось в модифицированной им методике Аха). Впоследствии Выготский признал, в чем заключался просчет: "В старых работах мы игнорировали то, что знаку присуще значение". Переход от знака к значению совершился в диалогах, изменивших исследовательскую программу Выготского, а тем самым и облик его школы.
Личность ученого. Нами были рассмотрены две координаты науки как системы деятельности – когнитивная (воплощенная в логике ее развития) и коммуникативная (воплощенная в динамике общения). Они не отделимы от третьей координаты – личностной. Творческая мысль ученого движется в пределах "познавательных сетей" и "сетей общения". Но она является самостоятельной величиной, без активности которой развитие науки было бы чудом, а общение невозможно.
Коллективность исследовательского труда приобретает различные формы. Одной из них является научная школа. Понятие о ней неоднозначно, и под ее именем фигурируют различные типологические фор мы. Среди них выделяются: а) научно-образовательная школа; б) школа – исследовательский коллектив; в) школа как направление в определенной области знаний. Наука в качестве деятельности – это производство не только идей, но и людей. Без этого не было бы эстафеты знаний, передачи традиций, а тем самым и новаторства. Ведь каждый новый прорыв в непознанное возможен не иначе, как благодаря предшествующему (даже если последний опровергается).
Наряду с личным вкладом ученого социокультурная значимость его творчества оценивается и по критерию создания им школы. Так, говоря о роли И.М.Сеченова, его ближайший ученик М.Н.Шатерников отмечал в качестве его главной заслуги то, что он с выдающимся успехом сумел привлечь молодежь к самостоятельной разработке научных вопросов и тем положил начало русской физиологической школе.
Здесь подчеркивается деятельность Сеченова как учителя, сформировавшего у тех, кому посчастливилось пройти его школу (на лекциях и в лаборатории), умения самостоятельно разрабатывать свои проекты, отличные от сеченовских. Но отец русской физиологии и объективной психологии создал не только научно-образовательную школу. В один из периодов своей работы – и можно точно указать те не сколько лет, когда это происходило, – он руководил группой учеников, образовавших школу как исследовательский коллектив.
Такого типа школа представляет особый интерес для анализа процесса научного творчества. Ибо именно в этих обстоятельствах обнаруживается решающее значение исследовательской программы в управлении этим процессом. Программа является величайшим творением личности ученого. В ней прозревается результат, который в случае ее успешного исполнения явится миру в образе открытия, позволяющего вписать имя автора в летопись научных достижений.
Разработка программы предполагает осознание ее творцом проблемной ситуации, созданной (не только для него, но для всего научного сообщества) логикой развития науки и наличием орудий, оперируя которыми, можно было бы найти решение.
Научные школы – будь то исследовательская группа, будь то направление в науке – не являются изолированными образованиями. Они входят в научное сообщество данной эпохи, которое сплочено своими нормами и принципами. Иногда эту сплоченность обозначают термином "парадигма" (образец, правило, пример), который указывает на те задачи и методы их решения, которые сообщество ученых считает обязательными для всех, кто в него входит. Парадигма объединяет когнитивное и социальное. На нее ориентируется в своей деятельности отдельный ученый; но он не является простым исполнителем тех правил, которые она предписывает. Изучение личностных качеств ученого позволяет проникнуть в лабораторию творчества, проследить генезис и развитие новых замыслов и идей.
Задачи истории психологии. Перечислим главные задачи истории психологии как особой отрасли знания.
Имеется определенная последовательность в смене основных "формаций" научного мышления (его стилей и структур): каждая "формация" определяет типичную для данной эпохи кар тину психической жизни. Закономерности этой смены (преобразования одних категорий и понятий в другие) изучаются историей психологии и только ею одной. Отсюда ее первая уникальная задача: изучить закономерности развития знаний о психике. Вторая задача – раскрыть взаимосвязь психологии с другими науками, от которых зависят ее достижения. Третья задача – выяснить зависимость зарождения и восприятия знаний от социокультурного контекста, от идеологических влияний на научное творчество, т. е. от запросов общества (ибо наука – не изолированная система и призвана отвечать на эти запросы). И, наконец, четвертая задача – изучить роль личности, ее индивидуального пути в становлении самой науки.
Глава II

АНТИЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

§1. ОБЩИЙ ОЧЕРК РАЗВИТИЯ АНТИЧНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
С древнейших времен происходило взаимодействие культур: идеи и духовные ценности, сложившиеся в недрах одной культуры, оказывали воздействие на другие. Поэтому особенности древнегреческой цивилизации не должны рассматриваться изолированно от достижений Востока.
Это относится и к античной философии, охватив шей всю совокупность научных взглядов. Зарождение ее было обусловлено коренными изменениями в материальной жизни людей, своеобразной "промышленной революцией", связанной с переходом от бронзы к железу в сфере производства.
Широкое применение в производстве получает рабский труд. Происходит интенсивный рост торгово-ремесленных элементов, возникают полисы (города-государства), ремесло отделяется от сельского хозяйства. Широко развернувшаяся классовая борьба между старой аристократией и новыми социальными группами привела к установлению нового типа рабовладельческого общества – рабовладельческой демократии.