Скорость утки: с какой скоростью летают утки? Птицы.

Завоевавшие воздух

Скорость, дальность, высота полета птиц

Относительно скорости полета птиц исследователи придерживаются различных мнений. На нее очень сильно влияют атмосферные явления, поэтому при дальних перемещениях птицы то летят быстрее, то медленнее, то делают длительные перерывы для отдыха.

Выпустив птицу в каком-то месте, очень трудно сказать, когда она прилетит в "пункт назначения", ведь она может лететь далеко не все время своего отсутствия. Скорость, вычисленная путем простого деления расстояния на время перелета птицы, часто бывает заниженной. В особенно "ответственные" моменты - преследуя добычу или спасаясь от опасности - птицы могут развивать и очень большие скорости, но, конечно, долго их не выдерживают. Крупные соколы во время ставки - преследования птицы в воздухе - достигают скоростей в 280-360 км/ч. Обычные, "повседневные" скорости птиц средней величины гораздо меньше - 50-90 км/ч.

Все сказанное выше касалось машущего полета. Скорость скользящего полета также трудно поддается измерению. Считают, что чеглок планирует со скоростью 150 км/ч, бородач-ягнятник - 140, а гриф - даже 250 км/ч.

Дальность беспосадочных перелетов птиц обсуждается уже давно. Так же как и скорость, ее очень трудно измерить. Сокол, выпущенный под Парижем, через день был обнаружен на острове Мальта за 1400 км. Задерживался он в пути или летел все время, неизвестно. Вообще птицы останавливаются в пути довольно часто, и отрезки беспосадочных перелетов у них невелики. Этого нельзя сказать о перелетах через водные преграды, где птицам негде сесть. Рекорд на дальность беспосадочного перелета принадлежит куликам - бурокрылым ржанкам, ежегодно пролетающим над океаном с Аляски на Гавайи и обратно 3000 км. Птицы перелетают без посадки через Мексиканский залив (1300 км), Средиземное море (600-750 км), Северное море (600 км), Черное море (300 км). Значит, средняя дальность беспосадочного перелета птиц составляет около 1000 км.

Как правило, высота полета птиц не достигает 1000 м. Но отдельные крупные хищники, гуси, утки могут подниматься и на значительно большие высоты. В сентябре 1973 г. африканский гриф столкнулся с гражданским самолетом на высоте 12 150 м над Берегом Слоновой Кости. Гриф вывел из строя один из моторов, но самолет благополучно приземлился. Это, видимо, абсолютный рекорд высоты полета птиц. До этого бородач был отмечен в Гималаях на высоте 7900 м, пролетные гуси там же на высоте 9500 м, кряква столкнулась с самолетом над Невадой на высоте 6900 м.

19.05.2013 | Охота на гусей: Советы бывалого гусятника - как охотиться на гуся и с чем охотиться на гуся

В 60-ти километрах от Воркуты в подковообразной излучине ручья Тарь-Ю (в пору весеннего разлива - настоящая река) расположено круглое, покрытое травой, мелкое кормовое озеро. Диаметр этой “тарелки с невысокими берегами 800-1000 метров. Этот “ресторан” для водоплавающей дичи находится на одном из главных “проспектов” ее перелета.

5-6 июня 1988 года. Закрытие короткого, но очень яркого сезона весенней охоты на европейском севере. Ее престижный трофей - гусь гуменник. В четыре часа утра мы прибыли на место. Невысокая густая трава жухлым ковром покрыла почти все озеро, оставляя небольшие участки открытой воды. Температура воздуха около нуля. Несмотря на низкую облачность и сильный ветер над озером висит разноголосый птичий гомон. Стайка шилохвостей с тренькающим мелодичным посвистом пролетает рядом с нами. “Свиу-свиу” - разносятся над озером призывные песни селезней свиязи. Черно-серым клубком с короткими подлетами и базарным: “А-ауа-а, а-ауа-а” - мотаются по чистой воде морянки. С вибрирующим блеянием круто падает сверху токующий бекас. С оглушительным треском, похожим на разрыв парусины, пикирует гаршнеп. Диву даешься, как может куличок, весом не больше 70 граммов, издавать такой громкий, давящий звук. Этим грохотом он отгоняет хищников от гнезда. Мощные гусиные песни, перекрывая весь этот гомон, звучат весенним гимном со всех сторон. На открытой воде три белых красавца - тундровые лебеди - выясняют свои весенние отношения. Третий - лишний - настойчиво демонстрирует подруге второго лебедя свое, как ему кажется, превосходство. Это, естественно, не нравится счастливцу, и он решительными выпадами заставляет соперника отходить в сторону. Но серенады продолжают звучать, на что недовольный супруг отвечает громким и резким криком. Лебедушка, соблюдая верность, помогает своему суженому отгонять непрошеного гостя, вытягивая в его, сторону низко опущенную длинную шею. Жизнь втроем не получается. Неудачник поднимается на крыло, делает три прощальных круга над самой водой, продолжая свои страстные признания громкой песней. Для меня лебедь - не царский охотничий трофей, а чудесное творение Матери-Природы, венец красоты пернатого мира тундры. За четверть века охоты в тундре ни разу не поднимал ружье на лебедей, хотя десяток раз они выходили на верный выстрел. И этот обет: “Лебедя не трогай” -честно соблюдают все члены нашего охотничьего коллектива. Наблюдая интимную сторону лебединых отношений, ловлю себя на мысли: насколько же они чище и естественней человечьих.

Смотрю на товарищей. Блестящими от восторга глазами они отыскивают в серой подоблачной дымке заветных гусей. Сердца, наверное, как и у меня, бьются чаще и громче. Восторг и нетерпение - вот чувства, которые охватывают всех нас.

Но не успел вездеход замкнуть кольцо вокруг озера, развозя семерых охотников, как снежный буран закрыл всю эту прекрасную картину. Ветер усилился до 20 метров в секунду. Выбираю место для скрадка около устья неширокого, но глубокого ручья, впадающего в озеро. Долина ручья, вытекающего из заснеженной поймы, была естественным входом на озеро. Скрадок отрыт на пологом склоне берега в снегу, глубиной поп-тора метра. Ветками ивняка, воткнутыми в края окопа, завершаю его оборудование. Вокруг скрадка из снега торчат такие же ветки. У самой воды в траве и на снегу выставил шесть профилей так, чтобы с каждого направления был виден хотя бы один из них. Предпочтение отдаю выходу на озеро со стороны поймы. Расстояния: до дальнего профиля - 20 метров, до ближнего - 10. Надев маскировочный халат, размещаюсь в снежном окопе на припасенном легком деревянном ящике. Быстро вставая, проверяю удобство стрельбы во всех направлениях. Одновременно фиксирую положение левой ладони на цевье ружья при “ровной мушке” (однообразный упор приклада в плечо отработан многолетней практикой охоты). Контроль за автоматическим созданием “ровной мушки” достигается вскидыванием ружья (прикладкой) в разных направлениях и на оптимальных вертикальных углах с закрытыми глазами. Цель достигается, если открыв глаза, видите на торце планки всю мушку. При различной толщине одежды для удержания “ровной мушки” необходимо менять положение ладони на цевье. Так, если вы надели меховую куртку на прежнюю одежду при том же положении ладони на цевье, мушка будет “крупнее” (видна не только мушка, но и часть планки). Для возвращения “ровной мушки” необходимо левую ладонь переместить по цевью назад, и наоборот.

Я считаю этот прием важнейшим в стрельбе по перемещающейся цели. Поэтому, зафиксировав положение ладони на цевье при данной экипировке, я закрепляю “ровную мушку” периодическим повторением этого приема. Ведь гусь дает охотнику для удачного выстрела не более двух-трех секунд в зависимости от своевременности обнаружения и направления выхода гуся на скрадок (встать с одновременной изготовкой к стрельбе или прикладка ружья сидя, создать “ровную мушку”, сделать правильный вынос, плавно обработать спусковой крючок). За это время спокойный гусь пролетает расстояние 40-60 м. Натренировав до автоматизма “ровную мушку” при вскидывании ружья, я не слежу за ней при выстреле. Тем самым экономлю примерно одну секунду, что сокращает дистанцию выстрела по пролетающему гусю на 20-25 м. Использование этого простого приема позволяет “удержать” выходящего на профили гуся при своевременном обнаружении выстрелом на рабочей дистанции (до 35-40 м). Тренировка автоматической “ровной мушки” имеет еще большее значение при стрельбе на вскидку. Этот наиболее сложный прием стрельбы, приобретаемый практикой, позволяет еще больше сократить потребное для стрельбы время.

Волнующее ожидание первого выхода гусей можно сравнить с угасанием освещения зрительного зала и раскрытием занавеса экрана перед интереснейшем кинофильмом. То же предвкушение интересного, захватывающего, обязательного. Не успел я отдаться этому чувству, а со стороны поймы уже слышен желанный гусиный разговор. Поворачиваю голову и на фоне низких белесых облаков сквозь снежную кисею вижу пару гуменников. В такую погоду очень трудно определить расстояние, до них примерно сотня метров. Подобрав неподвижные крылья, гуси круто идут на профиля. Снимаю ружье с предохранителя. Но что-то насторожило осторожных птиц и с дальности 40-50 метров они начали плавно разворачиваться влево. Из пары выбираю гусака, летящего позади и выше гусыни. К этому моменту он был ближе ко мне. Наиболее трудный вариант стрельбы: гусь в развороте со снижением. Сложно определить вынос ружья по направлению и удалению от гуся. После первого выстрела гуси с громким криком резко переходят в набор высоты. Второй выстрел по тому же гусю. Гусак “просел”, еще чаще замахал крыльями, но без набора высоты. Все больше отставая от гусыни, развернулся по ветру и на снижении исчез на темном фоне противоположного берега поймы. Направление заметил по длинному снежному языку, вклинившемуся в открытый от снега участок тундры, над которым пролегал раненный гусь.

Прежде чем идти на поиски гуся, предстояло учесть три возможных варианта развития дальнейших событий. Во-первых, гусь тяжело ранен и, окончательно утратив силы, погибнет. Время работает на охотника. Во-вторых, гусь ранен не смертельно и, восстановив силы, при приближении охотника улетит вне выстрела. Время работает на гуся. В-третьих, определенная вероятность подбора песцом мертвого или раненного гуся. Время работает на песца. Учитывая это, а также прекращение лёта гусей, я решил идти искать добычу. По дороге ко мне присоединился сосед Алексей, просидевший без выстрела в своем скрадке. Чтобы не провалиться в снежную хлябь, обошли пойму по берегам. Внимательно наблюдаем за тундрой: не взлетит ли подранок. На снежном “языке” Алексей обнаружил следы крови и подозвал меня. Капли, величиной с копейку, с интервалом полтора-два метра, через весь “язык”, длиною до ста метров, позволили сделать следующие выводы: во-первых, гусь тяжело ранен, во-вторых, над снегом летел на высоте около метра. В противном случае вместо капель крови на снегу были бы очень разреженные, как из пульверизатора, алые пятна. И в-третьих, кровавый пунктир на снегу дает точное направление дальнейшего поиска. К нашему великому сожалению, дальше простирался открытый от снега болотный кочкарник. В нем искать распластавшегося между кочками гуся, как иглу в стоге сена. Окраска спины и шеи гуменника настолько сливаются с тундрой, что обнаружить его можно, чуть ли не наступив на него. Поиски в течение часа результата не дали, и мы разочарованные вернулись в свои скрадки.

Я специально остановился на этом неярком, с точки зрения охотничьих баек, примере. На гусиных охотах подобных случаев бывает слишком много. Число “инфарктных” вариантов, когда гуся сбил, а найти не смог - прямо пропорционально числу выстрелов “не в меру” - от 40-45 м.

Погода улучшилась. Ветер, повернув на юго-восток (”гусиный ветер”), почти стих. Предвечернее, но яркое весеннее солнце оживило чуть не умершую надежду на успех. На фоне возобновившегося озерного концерта все чаще звучат гусиные баритоны. По всему побережью озера загремели выстрелы. Мои коллеги бьют почти только дублетами или очередями из МЦ-21-12. Верный признак плохой стрельбы. Среди них большинство малоопытных гусятников, но сочувствие “мазилам” вскоре сменилось озабоченностью. Слева от себя хорошо виду две стаи фанерных гусей, выставленных на снегу. Расстояние между ними 300-400 м. Гуси на озеро выходят преимущественно с юга, активно реагируя на профиля. Я сижу третьим и без единого выстрела. Шесть гуменников молча выходят на профиля со стороны спины первого номера. Запоздалый дублет по уходящей с крутым набором высоты стае. Разметавшаяся стая выходит на второго. Пять выстрелов с коротким интервалом. Гуси не реагируют. Высота! И такая неумышленная блокада стрельбой соседей на всех высотах или запредельных дальностях продолжается. Настроение - не предать. От огорчения смазал дублетом до паре белолобых гусей. Бежать к соседям и читать им лекции о самом распространённом браконьерстве - стрельбе на подобных дальностях - или об охотничьем этикете в этой обстановке бесполезно. Решил перейти на пойму, через которую гусь тянул слабее, чем на озере. Место выбрал под невысоким пологим бугром с наветренной стороны. Узкое длинное озерко талой воды в 20 м от густых кустов ивняка, высота которых более метра. Удобное место для скрадка-шалаша. Профиля выставил на снегу и открытой тундре рядом с водой. Возвращаюсь к скрадку, и вдруг за спиной громкое: “гиг-гиг-ги-го-го!” Самая дорогая сердцу охотника фраза из богатого лексикона гуменников, говорящая о желании гусей присоединиться к фанерным собратьям. Сидя на корточках, осторожно поворачиваю голову. Три гуменника “в упор” выходят на профиля. На высоте 20 м гуси проходят надо мной. Пара уходит, а третий трубит еще громче и делает круг на высоте пять-семь метров. Хорошо видны глаза и оранжевые лапы, плотно прижатые к бокам. Остается только любоваться - ружье-то в скрадке!

Первый неожиданный визит - хорошая примета. И действительно, в оставшуюся часть дня и на следующий день гуси шли очень хорошо. Я был удовлетворен результатом. Этот выезд был особенно памятен для меня тем, что впервые в моей жизни был осуществлен триблет. Об этом стоит рассказать подробнее.

К вечеру лёт гусей ослаб. Все реже раздаются их призывы. Гуси с открытой воды перелетают на бугры и закрытые поймы. Дублеты и автоматные очереди моих товарищей реже рвут вечернюю тишину. Дремота ласково обнимает меня. Чу! Спокойный гусиный разговор. Не во сне ли? Сонливое оцепенение как рукой сняло. Гусиные голоса все ближе. Птиц пока не вижу: идут низко, мешают кусты. Ружье - с предохранителя. Ладонь на конец цевья вплотную к спусковой скобе. Встаю пригнувшись. Полуоборот налево. Сомнений нет: гуси выходят к профилям. И вот в открытый от кустов сектор для стрельбы вплывают пять гуменников. Идут над водой за профилями на высоте метр — полтора без желанного гиканья, значит садиться не будут. Расстояние - 25-30 м. К передней паре быстро подтягивается еще один. Даю ему выйти вперед, примерно на длину шеи. Выношу ружье на пол-шеи вышедшего и плавно нажимаю спуск. Два гуся падают одновременно. Вторым выстрелом на дистанции 40-45 м достаю еще одного из задней пары. От радости перехватило дыхание. Три гуся конвульсивно дергают лапами и крыльями на поверхности снежного озерка. Есть триблет!

На следующий год на том же месте совершенно в аналогичной ситуации так же двумя выстрелами выбил из пятерки трех гуменников. Триблет повторен, как в волшебном сне. Не хотелось бы это считать совпадением случайностей. Ранее дважды приходилось сбивать одним выстрелом (в обоих случаях - дробь № 1) двух гусей: в первом - пару белолобых, во втором - двух гуменников из стаи в 10-12 гусей. В обоих примерах целился по одному гусю. Оба раза относятся к категории случайностей.

На ночь все охотники собрались у вездехода. Я выразил свое мнение по поводу стрельбы на запредельных дистанциях. Некоторые оппоненты выдвигали контраргумент: “Дробь два-три нуля, а то и картечь. Достаточно одной дробины на ста метрах и гусь - мой!” Когда я сообщил свой результат и сказал, что у меня ружье, не как у них 12 калибра, а шестнадцатого, оппоненты продолжали отстаивать свои доводы менее уверенно. Я пытался им доказать, что на дистанции под сто метров вероятность попадания одной дробины в убойное место - крайне низка, а вероятность смертельно покалечить гуся достаточно велика, причем жертва не станет трофеем охотника.

Эту тему продолжали и перед отъездом. По договоренности мы добывали гусей в “общий котел”. И когда к 18 гусям - общей добыче шестерых моих товарищей - я добавил своих 12, мои оппоненты проявили явный интерес к продолжению разговора на эту тему. Чтобы усилить свои доводы, я назвал общее количество расстрелянных патронов - 34. Для многих это было откровением.

А мы расстреляли почти по сотне, - самокритично сказал Михаил.

Такую охоту даже варварством назвать нельзя. Нетрудно представить, какое количество гусей после такой стрельбы стало калеками и сколько погибло в тундре на радость песцам, - не мог я не выразить своего отношения к подобной стрельбе. - Мало того, все мои гуси биты намертво, посмотрите, куда попала дробь.

Вероятность поражения гуся на дистанциях 35, 45, 55 М дробью № о, 1, 2, 3.

Вольность и безнаказанность стрельбы на запредельных дистанциях принимает массовый характер при добыче дичи. По своим губительным последствиям такая стрельба давно стала непризнанным браконьерством. Мнения достаточно опытных охотников часто отвергаются как субъективные, малоубедительные. Полезно эти мнения подкрепить элементарными расчетами.

Чтобы гусь стал желанным трофеем охотника, необходимо всего лишь одно условие: попадание нескольких дробин, обладающих достаточной энергией, в убойное место птицы. Решить эту проблему можно и одной дробиной, если она пробьет сердце, верхнюю часть головы, шейный позвонок или крыло. Вероятность этого крайне мала и рассматривать ее не будем. Но чтобы выполнить эти условия, придется решить целый ряд стрелковых задач в кратчайшее время.

Кроме того, не меньшее значение имеет техническая сторона проблемы - оружие: ружье, обладающее надежным боем, и подобранные заряды.

К стрелковым задачам относятся:

определение расстояния до гуся и его скорости;
определение ракурса движения цели (угла, заключенного между направлением его движения и линией прицеливания);
определение последующей траектории движения гуся и характера его полета (равномерный, ускоренный, замедленный);
создание “ровной мушки ружья;
умение вынести стволы ружья с “ровной мушкой” и правильным принижением (превышением) на определенное расстояние от головы гуся, а также удержание поводком ружья (движением, синхронно его полету) заданных параметров прицеливания при спуске курка.

Решение технической группы задач достигается выбором ружья, его пристрелкой для подбора наиболее оптимального заряда патронов, качеством их снаряжения или использованием так называемых заводских. Достигнутые характеристики боя ружья составляют основу расчета вероятности поражения гуся. Для расчета использованы данные моего ружья (ИЖ-27, калибр 16), обладающего средним боем, и стандартный патрон (масса дроби 28 г). Кучность боя на дистанции 35 м: нижний ствол (получок) - 56%, верхний (чок) - 66%. Резкость боя отвечает требованиям, приведенным во втором томе “Спортивной охоты в СССР”: Резкость признается нормальной, если при стрельбе дробью № 7 с расстояния 35 м в сухую сосновую доску в пробоину одной из центральных дробин входит заподлицо и вторая” (М.: ФиС, 1975, с. 265).

Дистанция 35 м, дробь № 0

В журнале “Охота и охотничье хозяйство” № 7 за 1975 г. напечатана статья Л. Дубкова “Стрельба дробью” о методике определения возможности поражения дичи. Автор считает, что надежное поражение любой дичи достигается при следующих условиях: вес одной дробины - не менее 1/5000 веса дичи; количество попавших дробин - 4-5 при скорости попадания не менее 150 м/с; или суммарная по количеству попавших в дичь дробин энергия (убойная, живая сила, суммарная сила удара) должна быть не меньше веса дичи.
При охоте на гусей предложенная методика в ряде утверждений спорна. Во-первых, приводимый автором в таблице № 1 (мы приводим здесь две таблицы Л. Дубкова) средний вес гуся 4, 5 кг значительно завышен. За 24 года охоты я добыл 296 гусей, преимущественно гуменников, самый крупный из которых весил 4, 3 кг.

Таблица 1: Данные о весе и размере дичи

	Поражаемая площадь (см2)	Расчетный вес дичи (кг)
	Поражаемая площадь (см2)		максимальный
Бекас, дупель
Вальдшнеп, голубь, рябчик
Перепел, гаршнеп
Серая куропатка
Белая куропатка
Шилохвость, свиязь
Кряква (селезень)





Заяц-русак

Енотовидная собака
Примечание: Поражаемая площадь тушки взята без учета конечностей (крылья, голова, ноги)

Из числа добытых мной и товарищами гуменников (самый крупный вид гусей) средний вес - около 3, 5 кг. Во-вторых, Л. Дубков связывает надежное поражение дичи, в том числе и гуся, с попаданием 4-5 дробин в любое место тушки. Не буду спорить с автором о справедливости вышесказанного относительно бекасов, перепелов, куропаток или уток. Но не могу согласиться с этим утверждением, отнесенным к гусю, опять-таки исходя из собственного опыта и практики опытных гусятников. Гусь - очень крепкая на рану птица. Его не “валит”, даже если в заднюю часть тушки (от сердца и далее) попадет такое количество дробин, суммарная энергия которых многократно превышает вес гуся. Я неоднократно был свидетелем подбора тяжело раненных гусей на расстоянии до двух километров от охотника при благоприятных условиях поиска (заснеженные свободные от кустов участки тундры, наличие мощного бинокля). В двух случаях около десятка нулевых дробин, попавших в заднюю часть тушки, перебивали и обе лапы. Гуси были живы, но подняться на крыло не могли.

И, в-третьих, автор при расчетах использует поражаемую площадь дичи без учета головы и крыльев (в той же таблице № 1). С этим трудно согласиться: ведь попадание одной дробины, при достаточной энергии, в голову, кость или сухожилие крыла надежно поражает гуся. Практика убедительно подтверждает это. Но самое надежное поражение гуся, когда он падает сразу же после выстрела и становится трофеем охотника (назовем такой выстрел трофейным), достигается попаданием до трех дробин с достаточной энергией в убойные места.

Вероятность технической группы факторов

С учетом изложенного, для определения вероятности достижения цели при использовании ружья среднего боя и заводских патронов, необходимо определить: убойную площадь гуся; среднюю плотность дробин на дистанции 35 м; ожидаемое количество попавших в убойную площадь дробин и их суммарную убойную силу.

Исходя из поражаемой площади гуся без учета крыльев и головы, равной 380 см (табл. 1), убойная площадь, включающая грудь, шею, голову, кости и сухожилия крыльев, составит примерно 200 см.

Для определения средней плотности дробин поражаемой площади необходимо площадь стодольной мишени (1406 см) разделить на число попавших в нее дробин при кучности боя ружья 56% (нижний ствол). С небольшой погрешностью, для простоты расчета, равномерность осыпи и постоянство боя ружья оставим стопроцентным. В заводском патроне 16 калибра при массе дроби 28 г насчитывается 66 дробин нулевки. При кучности боя 56% в мишень попадет 37 дробин. Искомая величина составит 38 см2/1др.

Таблица 2: Баллистические показатели дробового выстрела

(при начальной скорости V 0 =380 м/с)

Номер дроби и диаметр (мм)	Скорость полета дроби (м/с) на дистанциях (м)	Убойная (живая) сила одной дробины (кг*см) на джистанциях (м)	Предельная дальность полета дроби (м)
Номер дроби и диаметр (мм)			Предельная дальность полета дроби (м)
картечь 5,25

Разделив убойную площадь гуся на среднюю плотность дробин, получим ожидаемое количество попавших в нее дробин -5. Из табл. 2 Л. Дубкова находим убойную силу нулевой дробины на дистанции 35 м (при начальной скорости дробового снаряда 380 м/с). Она равна 1, 41 кг х см. Умножив эту величину на ожидаемое количество попавших дробин, получим суммарную ударную силу по гусю, равную 7, 5 кгхсм, значительно превышающую его средний вес (3, 5 кг). Для надежного поражения достаточно трех дробин.

Бой верхнего ствола лучше, что компенсирует его использование на больших дистанциях второго выстрела. Следовательно, технический комплекс факторов, характеризуемый боем ружья и снаряжением патронов, при точном прицеливании дает стопроцентную вероятность поражения цели.

Вероятность стрелковой группы факторов

Условия расчета: стрельба с “поводком” по спокойно летящему под ракурсом четыре четверти (направление стрельбы перпендикулярно полету дичи). Этот ракурс образуется довольно часто по пролетающему гусю и дает возможность охотнику стрелять “под крыло” в наиболее слабо защищенный перьями и пухом бок птицы.

Решающим фактором успеха будет правильный вынос стволов (упреждение) и “ровная мушка” в момент выстрела -суммирующие положительные решения всех вышеперечисленных стрелковых удач. Формула упреждения предельно проста: В= V ц * Т др , где В - вынос стволов (упреждение); V ц - скорость полета гуся; Т др - время полета дробового снаряда до цели. Вместе с тем, отсутствие инструментальной возможности определения необходимых для вычисления элементов: скорости, дальности, ракурса - оставляет охотнику только его глазомер, степень развития которого, а, следовательно, и точность определения выноса зависит от опыта и мастерства стрелка. Напрашивается аналогия с компьютером: все эти текущие координаты в кратчайшее время сознанием охотника выдаются решением о величине выноса. Эти расчеты менее точны, чем расчеты технической группы, но позволяют получить ответ на главный вопрос с практической точностью. Точно определенный и практически осуществленный вынос обеспечивает накрытие центром дробового снаряда головы гуся. При том остальные убойные места укладываются в радиусе сто дольной мишени (37, 5 см). Это -эталон стрельбы, к которому должен стремиться каждый охотник.

Для охотника, имеющего достаточный опыт охоты на другие виды пернатой дичи, не составит труда определить направление движения птицы с точностью до 15 0 , практически не влияющее на выбор упреждения на дистанции до 35 м. Рассмотрим вероятность определения точности остальных двух факторов, влияющих на выбор упреждения.

Вероятность точного определения скорости полета

Диапазон скоростей полета спокойного гуся (не видящего охотника) при выходе на профиля очень велик. При полете мимо профилей спокойный гусь летит с маршевой скоростью примерно 18-20 м/с. При посадке за профилями (на расстоянии 300-100 м в зависимости от конкретной местности) гусь пролетает профиля на дистанции выстрела со скоростью, примерно в два раза меньше (10 м/с). При посадке к профилям скорость полета снижается до нуля. Нередки случаи, когда пролетающий гусь проявляет повышенный интерес, рассматривает профиля, уменьшая скорость до 3-5 м/с. Кроме того, крупные габариты гуся (длина гуменника - до 90 см, размах крыльев до 165 см) и редкие взмахи крыльев очень скрадывает скорость полета и расстояние до гуся. Точное определение этих элементов требует большой практики охоты на гусей.

Можно рекомендовать следующие приемы определения скорости полета гуся. “Угол атаки” гуся - угол, заключенный между продольной линией корпуса (направление шеи может не совпадать с ней) и траекторией полета. Чем меньше этот угол, тем больше скорость гуся и наоборот. Угол атаки, естественно, измеряется не по транспортиру, а, примерно, по провисанию зада гуся. Фиксируется в памяти со скоростью полета только с практикой. Относительное представление о скорости полета гуся дает понимание охотником его последующих действий. Оно складывается из характера полета и “разговора” гуся. Энергичное снижение к профилям и маневр захода к ним против ветра свидетельствуют о повышенном интересе гуся к фанерным сородичам, не исключающем посадку. Частые прерывистые, с повторениями, короткие фразы, близкие в транскрипции к “гиг, гиг, ги-го-го”, или, если гусь не одиночен, активный обмен подобными “фразами” в паре или стае, не оставляют сомнений в желании гусей присоединиться к профилям. И здесь от охотника требуется выдержка, чтобы дальним выстрелом не помешать гусям выйти на более близкое расстояние; осторожность, чтобы не вызвать их подозрение с неизбежной сменой намерений и глубокого разочарования стрелка; внимание для определения текучих координат полета дичи (дальность и скорость) с максимальной вероятностью. К дальности 30-50 м до посадки скорость снижается с 20 м/с приблизительно до 10-5 м/с. Гусь, заметивший опасность, очень быстро увеличивает скорость до 20-25 м/с, что часто приводит к промахам при стрельбе на верной дистанции. Главная причина - стрельба с минимальным упреждением, без учета резкого увеличения скорости гуся.

В = V ц * Т др = 20 * 0,1 = 2м

Проще определить вынос не в линейных мерах, а в длине гуся или шеи гуся. При длине среднего гуменника 90-92 см правильным выносом можно считать две длины гуся. И в этом главная психологическая трудность: целиться и нажимать на спуск не в гуся или рядом с ним, а далеко от него - в “пустое место”. Упреждение в два гуся ассоциируется с неминуемым промахом. Не у каждого охотника поднимется рука на это. И только немалым усилием воли можно заставить себя сделать реальным основное правило стрельбы: “Чтобы добыть гуся - стреляй мимо!”

Вернемся к ошибкам в определении скорости гуся. Ошибка малоопытного охотника на 10 м/с - явление частое. Посчитаем, к чему она приводит на той же дистанции выстрела. Ошибка в выносе ОшВ = ОшV ц * Т др, где ОшV ц - ошибка в определении скорости гуся, ОшВ = 10 м/с - 0,1 с=1 м.
Если в этом случае, не заметив снижения скорости, стрелок будет брать прежнее упреждение в 2 м, то практически весь заряд пройдет мимо впереди гуся. И наоборот - при ошибке в сторону уменьшения скорости охвощивания не избежать. Подобные ошибки имеют место и у достаточно опытных охотников с вероятностью одного из пяти случаев (20%). Следовательно, вероятность практически точного определения скорости полета гуся для опытных охотников составит 80%.

Большой диапазон скорости гуся (в большинстве литературы маршевая скорость 18-25 м/с), присутствие иллюзорных факторов, уменьшающих фактическую скорость (крупные размеры птицы, редкие взмахи крыльев), создают определенную трудность для практически точного ее определения. Я использую, как мне представляется, оптимальный вариант, позволяющий мне значительно уменьшить грубые ошибки при стрельбе. В основу положен глазомер и логика. Не претендуя на более высокую точность определения скорости, я всегда готов выбрать один их трех “дежурных” вариантов:

А) быстрый полет - увеличиваю определенный в зависимости от дальности вынос на 1/3;
б) замедленный полет - уменьшаю вынос на 1/3;
в) спокойный полет - сохраняю вынос.
При посадке гуся на дальностях 30-35 м - вынос с небольшим просветом впереди головы. Очень важно при всех вариантах стрельбы в момент обработки спуска не останавливать “поводку” ружья, сохраняя заданное упреждение.

Вероятность точного определения дистанции выстрела

Неточность в 10 м, особенно в уменьшении дальности, - ошибка почти обычная и для опытных охотников. Просчитаем ее последствия. Фактическая дистанция 45 м воспринята охотником за 35 м. Остальные условия прежние. Средняя скорость дробового снаряда будет: 311м/с, время полета дроби до цели: 0,14с За это время гусь пролетит 2, 8 м (3 длины гуся). Охотник же сделает вынос лишь на 2 длины гуся, и охвощение повторится с теми же последствиями. Эти ошибки у опытных охотников встречаются примерно в одном случае из четырех (25%). Следовательно, вероятность точного определения дистанции выстрела составит 75%.

Вероятность осуществления точного выноса.

Выше рассмотрено влияние выноса стволов на результат выстрела. Точность практического его осуществления зависит только от глазомера охотника, навыка выполнения этого приема, натренированности, а также физического и психического состояния стрелка. Только опираясь на широкую практику охотников по перу, вероятность ошибки в выносе в среднем может составить до 25%. Следовательно, вероятность точного выполнения выноса составит 75%.

Если пренебречь возможными ошибками в превышении (принижении) “ровной мушки” при прицеливании (на дистанции 35 м незначительные ошибки в этом, допускаемые опытными охотниками, перекрываются кучностью боя ружья), то вероятность поражения гуся одним выстрелом составит:

Wn = (1- Pmex) x (1-Рск) х (1- Рдальн) х (1-Рвын), где

Ртех - вероятность не достижения цели с учетом основных технических факторов, составляющих качество боя ружья (резкость, кучность, осыпь, постоянство боя) и боеприпасов;
Рск - ошибки охотника в точности определения скорости полета гуся;
Рдальн. - вероятность ошибки в точности определения дистанции выстрела;
Рвын. - вероятность ошибки в точном выполнении выноса.

Известно, что вероятность случая не может быть больше единицы. Вместе с тем, бой ружья не только обеспечивает надежное поражение гуся в этих условиях, но и создает определенный запас надежности достижения этого результата. Ведь для надежного поражения гуся требуется попадание в убойное место трех дробин с достаточной энергией (для краткости в дальнейшем такие дробины будем называть “сильными”), а охотник располагает возможностью попасть в ту же площадь пятью сильными дробинами. Образуется располагаемый резерв надежности достижения цели события в две дробины. Этот резерв компенсирует в какой-то степени возможные стрелковые ошибки охотника. Логично отношение располагаемой суммарной ударной силы к потребной, определяемых количеством дробин, выразить в виде коэффициента надежности поражения цели:

Кн=5др/3др=1,7

где: Nр - расчетное количество сильных дробин, попадающих в убойную площадь;
Nп - потребное количество сильных дробин, попадающих в ту же площадь для достижения цели.
Так как этот коэффициент влияет на окончательный результат, его следует внести в конечную формулу:
Wn = Кн(1-Рск)(1-Рдальн.)(1-Рвын.) вместо технической вероятности (1-Ртех.).
В нашем конкретном случае вероятность надежности поражения гуся будет:
Wn = l , 7 (1-0, 20)(1-0, 25)(1-0,25)=0,765.
Вывод: для добычи гуся в приведенных условиях опытному охотнику потребуется 2 патрона.

Дистанция 35 м, дробь № 1

Остальные условия прежние.
В заводском патроне 16 калибра при массе дробового снаряда 28 г насчитывается 75 дробин первого номера (при взвешивании дроби заводского патрона партии № 57 марки “Б” выпуска февраля 1992 г. оказалось 30 г. На коробке задана масса 28 г). При кучности боя 56% в мишень площадью 1406 см2 попадает 42 дробины. Средняя плотность поражения 33, 5 см 2 /1др. При убойной площади гуся 200 см 2 в нее попадет 6 дробин. Из таблицы 2 определяем убойную силу.

Даже не смотря на огромные достижения авиации за последние 60 лет, высота, которой достигают птицы во время перелетов, все еще производит внушительное впечатление, хотя бы только потому, что птицы держатся на ней в течение многих часов или даже дней исключительно благодаря работе мышц. Уже прежние наблюдения с земли показали, что птицы могут успешно летать на высотах, где в воздухе содержится значительно меньше кислорода, чем в привычных для нас нижних слоях атмосферы. Грачей, например, наблюдали на высоте 3300 метров, где содержание кислорода в воздухе составляет только 66% его концентрации на уровне моря, а уток и ржанок - на высоте 2200-2400 метров, причем летели они с обычной для них скоростью. Некоторые кулики, например кроншнепы, а также журавли были замечены альпинистами у Джомолунгмы на высоте более 6000 метров. Гусей видели во время их перелета над Гималаями на высоте 8850 метров. Воздух здесь содержит всего лишь 30% того количества кислорода, которое отмечается на уровне моря.

При наблюдении за ночными мигрантами в телескоп невозможно с достаточной точностью определить высоту их полета. В то же время некоторые радиолокационные системы с исключительной точностью определяют высоту, которой достигают птичьи стаи. Разносторонний анализ радиоэхо от птиц, сфотографированных с экрана ИКО мощной радиолокационной установки на полуострове Кейп-Код включал и анализ записей радиовысотомера. В этом специализированном варианте индикаторный луч движется вверх и вниз в вертикальной плоскости, а воспринимаемое эхо автоматически фиксируется на экране в виде светового пятна, расстояние которого от горизонтальной линии соответствует в определенном масштабе высоте до цели. Наведение на цель в горизонтальной плоскости может осуществляться по желанию оператора. Один из недостатков этой системы заключается в том, что отражение импульсов от поверхности земли или воды сильно искажает запись сигналов на небольших высотах, так что только сравнительно высоко летящие птицы достоверно учитываются радиолокационными системами этого типа. Самый тщательный анализ современных данных, полученных при непрерывной работе радиолокатора в течение 45 ночей в период массового пролета, показал, что наиболее обычная высота полета над океаном почти для всех видов птиц составляет от 450 до 750 метров. Только в 10% случаев эхо птиц приходит с высота более 1500 метров и менее 1% — с высоты более 3000 метров, причем разница между средними значениями высоты полета над морем и материком совершенно незначительна. Результаты других наблюдений, проведенных с помощью радиолокатора, а также случайные встречи самолетов со стаями мигрирующих птиц полностью согласуются с данными, полученными на полуострове Кейп-Код. По наблюдениям, проведенным в Англии с помощью радиолокационной установки несколько иного типа, высота полета для большинства видов птиц составляет 1500 метров, а для некоторых, особенно в ясные ночи‚--до 3900 метров. Хотя так высоко летит лишь относительно небольшое число мигрирующих птиц, они тем не менее представляют значительный интерес, так как успешно разрешают серьезную физиологическую проблему сохранения работоспособности мышц в условиях разреженного воздуха больших высот. Наблюдения на полуострове Кейп-Код показали, что некоторые отраженные сигналы поступают иногда с высоты 6000 метров и более. По форме некоторых из них, а также по скорости их перемещения можно установить, что они отражаются от стай мелких певчих птиц. Но все-таки большинство истинно высотных летунов представлено куликами, особенно песочниками и ржанками.

В горных районах пока еще не удалось с помощью радиолокатора получить аналогичные сведения. Однако непосредственное наблюдение, подобное упомянутому выше, показывает, что массовые миграции происходят и над вершинами высочайших горных хребтов. Наибольшее впечатление производят птицы, которые дважды в год летят над Гималаями из центральных областей Европейской части СССР в Индию и обратно. Иногда перелет идет по ущельям, но в Гималаях даже эти проходы находятся на высоте около 3000 метров. Более того, в хорошую погоду видно, как многие пролетные стаи пренебрегают долинами и забираются на такую высоту‚ что могли бы пролететь над самыми высокими пиками.

На высоте около 5400 метров воздух содержит лишь половину того количества кислорода, которое находится на уровне моря. Альпинисты в зависимости от степени акклиматизации и физической выносливости начинают испытывать затруднения на высотах между 3000 и 6000 метров. Как известно каждому, восхождение на высочайшие вершины мира, в особенности на Джомолунгму, доступно лишь первоклассным альпинистам, снабженным сложным экспедиционным снаряжением, в том числе кислородными баллонами, которыми приходится пользоваться через короткие промежутки времени. Достаточно подсчитать подробные описания тех болезненных и мучительных, причиняющих боль усилий, которые требуются только для того, чтобы выползти из спального мешка и надеть ботинки, чтобы в полной мере оценить, например, путешествие гусей на собственных крыльях над Гималаями на высоте около 8850 метров. Сообщение о перелете гусей над вершиной Джомолунгмы единично, но многие гималайские экспедиции сообщали о пролетных и местных птицах, которые без видимых усилий летают на высотах. где даже хорошо подготовленный альпинист должен отдыхать через каждые несколько сот шагов. Никому не известно, каков уровень обмена веществ у гусей во время их перелета через Гималаи, но ясно, что такой перелет требует огромного напряжения. Альпинисты должны постепенно акклиматизироваться в течение нескольких недель, прежде чем они смогут (да и то с большим трудом) подняться выше 6000 метров. Мигрирующие же вероятно, в течение одного дня, взлетев с сибирских равнин, набирают максимальную высоту и спускаются на реки и озера Индии.

Этот биологический феномен еще недостаточно изучен‚ чтобы можно было хоть как-то объяснить, каким образом птицам удается избегать высотной болезни и сохранять достаточное количество мускул ной энергии для полета в воздухе, содержащем лишь 1/4 часть количества кислорода, отмечаемого на уровне моря. Объяснение этого удивительного совершенства ждет своего исследователя, который предложит специальные методы изучения энергетики полета птиц на больших высотах.

Едва ли по какому-нибудь вопросу, связанному с перелетами птиц, распространены столь ошибочные взгляды, как по вопросу о скорости перелета. Мнения большинства людей о скорости, с которой пролетают птицы, основаны на случайных кратковременных наблюдениях, и поэтому она обычно сильно преувеличена. Другие сравнивают скорость пролета птиц со скоростью автомобиля, поезда или самолета. Однако таких скоростей они не найдут даже у наиболее быстрых из известных нам летунов. Так, например, стрижи пролетают со скоростью 40 - 50 м/сек (независимо от ветра), что соответствует приблизительно 150 - 160 км/час. (Сравните: максимальная скорость экспресса - 39 м/сек, или 140 км/час.) Это, конечно, не означает, что птицы вообще не умеют летать быстрее. Гоняющиеся друг за другом стрижи развивают скорость до 200 км/час, а сокол бросается на жертву со скоростью 70 м/сек , т. е. 250 км/час. Но эти предельные скорости в течение очень короткого времени являются исключениями: они в лучшем случае характеризуют способность к полету некоторых видов, но их нельзя использовать для оценки скорости полета при миграциях, когда необходимо’ длительное напряжение.

Учитывая задерживающее или ускоряющее влияние ветра, можно точно измерить собственную скорость птиц на коротких расстояниях и в соответствии с этим вычислить истинную скорость пролета. Впервые такие расчеты произвел Тинеман на Курской косе. Впоследствии они были сделаны Мейнертцхагеном, Гаррисоном и др.

Цифры, приведенные в таблице, дают ясное представление о предельных скоростях перелета птиц. В общем она, очевидно, равна 40 - 80 км/час, причем скорость мелких певчих птиц приближается к низшим цифрам. Птицы, совершающие перелет ночью, летят, по-видимому, быстрее, чем мигрирующие днем. Бросается в глаза малая скорость миграции хищных и других крупных птиц. Одни и те же виды птиц летают в области гнездования обычно значительно медленнее, чем на пролете, если вообще эти скорости можно сравнивать.

Как ни мала обычно скорость перелета птиц, вернее какой малой она нам ни кажется, она вполне достаточна для того, чтобы некоторые виды за несколько дней и ночей достигли мест зимовок. Больше того, с такой скоростью при условии попутного ветра (как, например, при перелете чибисами океана) многие перелетные птицы в течение нескольких дней или ночей могли бы долететь в тропики. Однако птицы не могут сохранить указанную скорость пролета дольше, чем на несколько часов; они почти никогда не летят несколько дней или ночей подряд; как правило, их полет прерывается для короткого отдыха или для более длительных остановок; последние придают перелету в целом характер неторопливой «прогулки». Так возникают длительные миграции.

При рассмотрении точно установленных кольцеванием средних скоростей дневного или ночного перелета отдельных видов всегда нужно иметь в виду, что они не характеризуют способность к полету и развиваемую на пролете скорость, а указывают лишь на длительность пролета и расстояние между местами кольцевания и находок окольцованных птиц в пересчете на один день. Многочисленные находки окольцованных птиц доказывают, что птицы быстро пролетают большую часть пути, а остальное время используют для отдыха в богатых кормом местах. Этот вид пролета встречается наиболее часто. Значительно реже наблюдается равномерное распределение нагрузки и отдыха.

У птиц, летящих на большое расстояние, средний дневной путь равен примерно 150-200 км, в то время как летящие не так далеко не покрывают за это же время и 100 км . С этими данными согласуется продолжительность перелета в 2-3 или 3-4 мес. многих видов, которые зимуют в Тропической и Южной Африке. Так, например, аист, обычно отлетающий из Германии в конце августа, достигает зимовок в Южной Африке только в конце ноября или в декабре. Эти же сроки относятся и к жулану. Ласточки мигрируют быстрее - с сентября до начала ноября. Сколь, однако, велики в данном случае индивидуальные различия, можно видеть на примере 3 окольцованных горихвосток-лысушек, одна из которых покрывала ежедневно 167 км , другая - 61 км я третья - лишь 44 км , причем эти числа уменьшаются по мере увеличения отрезка времени, для которого их вычисляют (6, 30 и 47 дней). Основываясь на этих результатах, можно сделать вывод, что дневная скорость более всего соответствует истинной скорости перелета в том случае, когда она вычисляется на основе общих показателей за короткий срок. Этот вывод лучше всего доказывают следующие примеры скорости пролетов отдельных птиц: аист покрыл за 2 дня 610 км , славка-черноголовка за 10 дней - 2200 км , лысуха за 7 дней- 1300 км , другая лысуха за 2 дня - 525 км , кряква за 5 дней- 1600 км . Этим данным можно противопоставить дневную скорость певчего дрозда - 40 км (вычислена за 56 дней перелета), зяблика - 17,4 км (вычислена за 23 дня перелета) и ястреба-перепелятника - 12,5 км (вычислена за 30 дней перелета). Эти данные сравнимы с приведенными выше сведениями о горихвостках, на средние скорости которых при увеличении продолжительности пролета сильно влияют длительные остановки для отдыха.

При оценке дневного пути и скорости пролета нельзя упускать из виду и другой важный фактор: любые цифровые данные можно вычислить только для идеального пути перелета, т. е. для прямой линии, соединяющей места кольцевания и находки окольцованной птицы. В действительности пролетный путь всегда больше, отклонения от прямой часто весьма значительны и выполненная работа и скорость значительно выше вычисленных. Эти ошибки практически невозможно исключить, и поэтому их необходимо учитывать, особенно при очень длительных перелетах.

Кроме того, следует обращать внимание и на то, когда были получены эти данные. Дело в том, что при весеннем перелете показатели во многих случаях значительно выше, чем при осеннем. В единичных случаях можно было бы с уверенностью доказать, что весенний перелет проходит вдвое быстрее осеннего, например у аиста, американского веретенника и жулана.

Штреземан (1944) точно установил, что весной пролет жулана длится приблизительно 60 дней, а осенью - около 100 дней. В среднем эти птицы пролетают около 200 км в сутки. Однако они летят только ночью в течение 10 час. со скоростью 50 км/час. После такого пролета они всегда отдыхают, так что расстояние 1000 км покрывается ими за 5 суток: миграция - 2 ночи, соя - 3 ночи, кормежка - 5 дней.

Еще несколько слов о максимальных скоростях и длительности пролета, характеризующих возможности перелетных птиц: камнешарка, небольшая прибрежная птица, окольцованная наГельголанде, была найдена через 25 час. в Северной Франции, на 820 км южнее. Многочисленные мелкие певчие птицы регулярно перелетают за 12- 15 час. Мексиканский залив шириной 750- 1000 км . Согласно Моро (1938), некоторые небольшие сокола (Falco concolor и F . amurensis ), а также азиатские щурки (Merops persicus и М. apiaster ), зимующие на побережье Южной Африки, также пролетают не меньше 3000 км над морем. Гавайские острова служат местом, зимовки для ряда северных куликов, которые, мигрируя от Алеутских островов и Аляски, где расположены их гнездовья, вынуждены пролетать 3300 км над открытым. морем. Золотистой ржанке, особенно сильному летуну, для покрытия этого расстояния при скорости около 90 км/чае потребовалось бы приблизительно 35 час. Более высокие скорости отмечены у другого вида ржанок, пролетающих от Новой Шотландии до северной оконечности Южной Америки 3600 км над морем. Почти невероятным кажется пролет одного из гнездящихся в Японии бекасов, который зимует в Восточной Австралии и должен покрыть почти 5000 км , чтобы достигнуть зимовок. В пути он, вероятно, совсем не отдыхает, так как в других местах его никогда не отмечали.

К пролету над водными пространствами можно приравнять пролет над большими пустынями. Такой пролет также, несомненно, проходит без перерыва, например пролет над Западной Сахарой мелких певчих птиц, трясогузок и коньков, требующий 30-40 час. непрерывной работы, если скорость их пролета считать равной приблизительно 50 км/час.

Едва ли по какому-нибудь вопросу, связанному с перелетами птиц, распространены столь ошибочные взгляды, как по вопросу о скорости перелета. Мнения большинства людей о скорости, с которой пролетают птицы, основаны на случайных кратковременных наблюдениях, и поэтому она обычно сильно преувеличена. Другие сравнивают скорость пролета птиц со скоростью автомобиля, поезда или самолета. Однако таких скоростей они не найдут даже у наиболее быстрых из известных нам летунов. Так, например, стрижи пролетают со скоростью 40-50 м/сек (независимо от ветра), что соответствует приблизительно 150-160 км/час. (Сравните: максимальная скорость экспресса - 39 м/сек, или 140 км/час.) Это, конечно, не означает, что птицы вообще не умеют летать быстрее. Гоняющиеся друг за другом стрижи развивают скорость до 200 км/час, а сокол бросается на жертву со скоростью 70 м/сек, т. е. 250 км/час. Но эти предельные скорости в течение очень короткого времени являются исключениями: они в лучшем случае характеризуют способность к полету некоторых видов, но их нельзя использовать для оценки скорости полета при миграциях, когда необходимо длительное напряжение.

При длительных миграциях имеют значение не только способность к полету, но также и ветер. В зависимости от его направления и силы скорость птиц может значительно уменьшаться или увеличиваться. Особенно большие скорости в полете можно объяснить только при учете поддержки со стороны ветра. Так, в приведенном выше примере скорость английских чибисов при полете через Атлантический океан, равная приблизительно 70 км/час, увеличилась до 150 км/час благодаря попутному ветру, скорость которого достигала 90 км/час. Учитывая задерживающее или ускоряющее влияние ветра, можно точно измерить собственную скорость птиц на коротких расстояниях и в соответствии с этим вычислить истинную скорость пролета. Впервые такие расчеты произвел Тинеман на Курской косе. Впоследствии они были сделаны Мейнертцхагеном, Гаррисоном и др

Таблица 8. Скорость полета птиц во время перелета, км/час

Вид	По Тинеману	По Мейнертцхагену
Ястреб-перепелятник	41,4	*
Серебристая чайка	49,7	*
Большая морская чайка	50	*
Ворона	50-52,2	51-59
Вьюрки	52,5	32-59
Сокол-сапсан	59,2	*
Галка	61,5	*
Скворец	74,1	63-81
Сокол	*	66-79
Кулики	*	66-85
Гуси	*	69-91
Утки	*	72-97
Ласточки	*	100-120

Цифры, приведенные в таблице, дают ясное представление о предельных скоростях перелета птиц. В общем она, очевидно, равна 40-80 км/час, причем скорость мелких певчих птиц приближается к низшим цифрам. Птицы, совершающие перелет ночью, летят, по-видимому, быстрее, чем мигрирующие днем. Бросается в глаза малая скорость миграции хищных и других крупных птиц. Одни и те же виды птиц летают в области гнездования обычно значительно медленнее, чем на пролете, если вообще эти скорости можно сравнивать.

Как ни мала обычно скорость перелета птиц, вернее какой малой она нам ни кажется, она вполне достаточна для того, чтобы некоторые виды за несколько дней и ночей достигли мест зимовок. Больше того, с такой скоростью при условии попутного ветра (как, например, при перелете чибисами океана) многие перелетные птицы в течение нескольких дней или ночей могли бы долететь в тропики. Однако птицы не могут сохранить указанную скорость пролета дольше, чем на несколько часов; они почти никогда не летят несколько дней или ночей подряд; как правило, их полет прерывается для короткого отдыха или для более длительных остановок; последние придают перелету в целом характер неторопливой "прогулки". Так возникают длительные миграции.

У птиц, летящих на большое расстояние, средний дневной путь равен примерно 150-200 км, в то время как летящие не так далеко не покрывают за это же время и 100 км. С этими данными согласуется продолжительность перелета в 2-3 или 3-4 мес. многих видов, которые зимуют в Тропической и Южной Африке. Так, например, аист, обычно отлетающий из Германии в конце августа, достигает зимовок в Южной Африке только в конце ноября или в декабре. Эти же сроки относятся и к жулану. Ласточки мигрируют быстрее - с сентября до начала ноября. Сколь, однако, велики в данном случае индивидуальные различия, можно видеть на примере 3 окольцованных горихвосток-лысушек, одна из которых покрывала ежедневно 167 км, другая - 61 км и третья - лишь 44 км, причем эти числа уменьшаются по мере увеличения отрезка времени, для которого их вычисляют (6, 30 и 47 дней). Основываясь на этих результатах, можно сделать вывод, что дневная скорость более всего соответствует истинной скорости перелета в том случае, когда она вычисляется на основе общих показателей за короткий срок. Этот вывод лучше всего доказывают следующие примеры скорости пролетов отдельных птиц: аист покрыл за 2 дня 610 км, славка-черноголовка за 10 дней - 2200 км, лысуха за 7 дней - 1300 км, другая лысуха за 2 дня - 525 км, кряква за 5 дней - 1600 км. Этим данным можно противопоставить дневную скорость певчего дрозда - 40 км (вычислена за 56 дней перелета), зяблика - 17,4 км (вычислена за 23 дня перелета) и ястреба-перепелятника - 12,5 км (вычислена за 30 дней перелета). Эти данные сравнимы с приведенными выше сведениями о горихвостках, на средние скорости которых при увеличении продолжительности пролета сильно влияют длительные остановки для отдыха.

Штреземан (1944) точно установил, что весной пролет жулана длится приблизительно 60 дней, а осенью - около 100 дней. В среднем эти птицы пролетают около 200 км в сутки. Однако они летят только ночью в течение 10 час. со скоростью 50 км/час. После такого пролета они всегда отдыхают, так что расстояние 1000 км покрывается ими за 5 суток: миграция - 2 ночи, сон - 3 ночи, кормежка - 5 дней.

Еще несколько слов о максимальных скоростях и длительности пролета, характеризующих возможности перелетных птиц: камнешарка, небольшая прибрежная птица, окольцованная на Гельголанде, была найдена через 25 час. в Северной Франции, на 820 км южнее. Многочисленные мелкие певчие птицы регулярно перелетают за 12-15 час. Мексиканский залив шириной 750-1000 км. Согласно Моро (1938), некоторые небольшие сокола (Falco concolor и F. amurensis), а также азиатские щурки (Merops persicus и М. apiaster), зимующие на побережье Южной Африки, также пролетают не меньше 3000 км над морем. Гавайские острова служат местом, зимовки для ряда северных куликов, которые, мигрируя от Алеутских островов и Аляски, где расположены их гнездовья, вынуждены пролетать 3300 км над открытым. морем. Золотистой ржанке, особенно сильному летуну, для покрытия этого расстояния при скорости около 90 км/час потребовалось бы приблизительно 35 час. Более высокие скорости отмечены у другого вида ржанок, пролетающих от Новой Шотландии до северной оконечности Южной Америки 3600 км над морем. Почти невероятным кажется пролет одного из гнездящихся в Японии бекасов, который зимует в Восточной Австралии и должен покрыть почти 5000 км, чтобы достигнуть зимовок. В пути он, вероятно, совсем не отдыхает, так как в других местах его никогда не отмечали.

К пролету над водными пространствами можно приравнять пролет над большими пустынями. Такой пролег также, несомненно, проходит без перерыва, например пролет над Западной Сахарой мелких певчих птиц, трясогузок и коньков, требующий 30-40 час. непрерывной работы, если скорость их пролета считать равной приблизительно 50 км/час.