Было успешное ателье в Киеве, она училась в Институте моды в Париже и жила в центре столицы, но затем переехала в Конго вслед за своим парнем-гуманитарным сотрудником. Теперь она живет в 16 км от действующего вулкана, шьет вместе с африканками из цветастых тканей, помогает местным детям на уроках труда и изучает людей и природу. ZIMA Анна рассказала, как прошла путь от неприятия и страха до адаптации и любви.

Как все началось

Я украинка, и последние 15 лет прожила в Киеве. Изменения в моей жизни начались после встречи с моим парнем — бельгийцем. Он гуманитарный работник, и уже более пяти лет помогает людям в горячих точках по всему миру. И когда его пригласили на очередной контракт в Демократическую Республику Конго, я восприняла это как временное – нужно подождать полгода-год, а затем он вернется в комфортную для жизни страну. Но через полтора года визитов в Конго и встреч на «нейтральной территории» я задумалась. А что если попробовать изменить свою жизнь и пожить в Африке. Сработало то самое «когда, если не сейчас».

Я стала искать возможности для волонтерства и поняла, что в Конго есть множество занятий, в которых я могу себя попробовать. В первую очередь, меня интересовало шитье. В Киеве у нас с подругой было свое ателье. В Конго, я знала, все женщины очень любят индпошив – все свои цветастые платья они придумывают сами и заказывают у портных. Оказалось, что в городе Гома, где я сейчас живу, есть много локальных, негосударственных организаций и религиозных общин, у которых есть похожие проекты.

Сейчас я живу в Конго уже больше года. За это время я сотрудничала с организацией, которая предоставляет возможность работать с местными малообеспеченными женщинами. Вместе с ними мы шили прихватки, кухонные фартуки, которые потом продавались в Калифорнии. Еще я успела посотрудничать с местным дизайнером.

Она как раз выпускала новую коллекцию, я отшила для нее несколько моделей и помогла организовать показ. Основная работа этой девушки — в ООН, но в свободное время она творит, это ее настоящая страсть! В перерыве между всем этим я работала в местной школе учителем труда, вместе с детьми мы оформляли школу и делали украшения к рождественским праздникам. Теперь же я привожу туристов и показываю им нетипичную Африку — Конго, Уганду и Руанду.

Поскольку я волонтер, то не получаю денег. Помогаю местным безвозмездно, а деньги зарабатываю удаленно, на фрилансе. В Конго я стараюсь ввязываться во все инициативы: так в местном университете я читала лекцию по колористике про принты, цвета, здесь все это очень актуально.

Виза

На Украине нет посольства Конго – нужно ехать либо в Москву, либо в Варшаву, либо платить большие деньги туристическому агентству, чтобы тебе открыли визу. Кроме того, открывают ее неохотно. Из-за этого мне дважды приходилось переносить перелет, когда я уже была готова жить тут. Пришлось позвонить в посольство и сказать «Я забираю завтра паспорт», после чего визу выдали на следующий день. И в Конго все так решается!

Недавно я пропустила день, когда мне нужно было обновить визу (я делаю это каждые три месяца, так как до сих пор считаюсь туристом). Был канун Рождества – время, когда у всех иностранцев в Конго начинаются проблемы, потому что на них хотят подзаработать. Внезапно службе миграции не понравилось то приглашение, по которому я приехала в страну еще год назад. Мне объявили, что я здесь нелегально работаю. Мне пришлось оплатить полную стоимость трехмесячной визы и странное разрешение на работу, которого не существует в реестре государственных документов.

Стоит сказать, что в неразвитых странах Африки все визы стоят достаточно дорого. Конго не исключение: единоразовый въезд на месяц – $160, трехмесячная виза – $350. Зато теперь какое-то время я могу спокойно ездить с туристами по стране.

Первое впечатление

Это был настоящий шок и осознание того, что я никогда не смогу здесь жить. Человек, привыкший путешествовать по уютной Европе, приходит в ужас от того, какие тут грязные улицы, нищета, электричество по часам, отсутствие нормальной проточной воды.

Да, в моем доме есть вода, но это вода, набранная из озера, ее здесь же дезинфицирует сотрудник организации, который просто засыпает хлор. Еще все экспаты, которые сюда приезжают, изначально очень беспокоятся за свою безопасность.

Двадцать лет в Конго идет гражданская война, в городах безопасно, но все же здесь горячая точка, где действует самая большая миссия ООН. Ты боишься выходить из машины, ты боишься выходить из дома, ты живешь за колючей проволокой и большим железным забором.

Как можно жить, если ты не можешь выйти из дома, чтобы просто прогуляться, думала я. Теперь-то я знаю, что это можно, и я это делаю, но тогда я была к этому не готова. Плюс другой менталитет – здесь с тобой постоянно разговаривают, что-то просят, к такому темпу общения тоже нужно адаптироваться.

Качество жизни

Вы не найдете здесь продуктов, которые привыкли не глядя покупать в супермаркетах. Скажем, в Конго сложно купить морепродукты, так как ближайший океан далеко. Поскольку нет постоянного напряжения, все, что хранится в холодильнике – в холодильнике не хранится. Самое органическое местное мясо — это козлятина.

Вся Африка ест коз, но европейцы не имеют такой привычки, так как это достаточно жесткое мясо. Впрочем, и говядину, и курицу тут тоже можно отыскать. Зато на каждом шагу продаются фрукты и овощи, вполне неплохого качества, но иногда слишком дорогие. Все дело в том, что с колониальных времен тут почти нет полей и больших ферм, несмотря на плодородность земли. Все выращивают овощи и фрукты кто во что горазд, «как выросло». Поэтому выглядят они так себе — у нас бы на рынке такие никто не купил. Зато без химикатов!

Школ в Конго много, они делятся на государственные, за которые нужно платить, и частные, за которые нужно платить еще больше. Бесплатных школ нет вообще, даже начальных. В государственных оплата – $15 за 3 месяца.

В среднем, в семье от пяти детей, зарабатывают родители не сотни долларов, соответственно в школу отправляют обычно старших ребят, а они потом учат младших. Я работала в частной школе, где образование стоит $300 в месяц, то есть, для местной элиты. У них есть 20% бесплатных мест, которые раздают талантливым ученикам.

В государственных школах образование на низком уровне. Например, французским я владею получше, чем некоторые местные учителя. И даже в частных школах может быть красивое здание и автобусы, но малообразованные преподаватели.

Город Гома, где мы живем, считается крупным городом в Конго. С начала войны сюда активно стали вливаться международные деньги и место из деревни превратилось в большой город. В это же время появились и местные университеты с пока еще слабым преподавательским составом, по уровню напоминающие скорее наши ПТУ и колледжи.

Высшее образование могут позволить себе люди среднего класса, которых здесь немного. Более богатые отправляют детей за границу, хотя бы в соседнюю Уганду. Для местных большое значение для успеха имеет знание английского, потому что с ним они могут уехать в соседние англоговорящие страны.

Бедняки же торгуют на рынке, зачастую странными вещами, например, углем. Здесь вообще распространенная практика жечь лес, а уголь от него везти на рынок. Везти они его могут километров пятнадцать в гору каждое утро. Молодежь еще переводит грузы на специальном самокате, который остался только в этом регионе, чукуду. Так можно заработать пару долларов в день. И это еще мы говорим про город! Конго громаден, и есть еще джунгли, куда не ступала нога человека. В них живут пигмеи, до сих пор охотящиеся с отравленными стрелами.

Болезни

В Конго есть риск подхватить несколько серьезных заболеваний, но практически от всех них есть вакцины. Тебя не пустят сюда без прививки от желтой лихорадки, рекомендуют также вакцины от гепатита А и В, брюшного тифа, бешенства, холеры.

От малярии прививок не существует, поэтому все путешественники едут с коробочкой таблеток, которые нужно принимать каждый день и еще 21 день после возвращения домой. В таблетках есть и минус – они не гарантируют стопроцентную защиту и могут искажать результаты анализов. Существует и такое страшное понятие, как малярия мозга, от которой можно умереть или остаться инвалидом, а непросто чувствовать жар и бредить. Эти таблетки могут защитить хотя бы от нее.

Я за год и мой мужчина за два года ни разу не переболели малярией. К счастью, мы живем на высоте 1,5 тыс. метров, здесь холодно и не слишком много комаров. У меня есть знакомые бельгийцы, которые родились и выросли в Киншасе (столице Конго), но они никогда не принимали эти таблетки, не делают этого и другие жители. При этом, у меня есть знакомые, которые болели малярией много раз. Да, это страшно, но излечимо. Поэтому каждый сам принимает решение о профилактике.

Вулкан Ньирагонго

Всего в 16 км от нашего города находится действующий вулкан. По всей Гоме развешены флажки-предупреждения об опасности – зеленого, желтого и красного цвета. Зеленый — вулкан не активен, все спокойно, желтый – вулкан активен, но риска извержения пока нет, красный – извержение и срочная эвакуация.

За время жизни здесь я ни разу не видела зеленого флажка, только желтый. Однажды приехали вулканологи с Сицилии, провели исследования и сказали, что желтый сменился на оранжевый. Все экспаты, работающие здесь, начали паниковать и собирать вещи, но местные, которые наблюдали уже несколько извержений за свою жизнь, отнеслись к заявлениям спокойно.

Вулкан Ньирагонго открытый и оттуда не разлетаются камни и ядовитый газ, а просто растекается лава. Это какая-то быстрая лава, которая двигается со скоростью 80 км/ч, соответственно, эвакуироваться нужно оперативно. Последнее извержение было в 2012 году, тогда все быстро уехали и погибли только местные, которые решили остаться в церквях и молиться. Сейчас извержение предсказывают за три-четыре дня, так что можно даже спокойно успеть собрать вещи.

Местные жители

Есть вещи, к которым в Конго сложно привыкнуть: например, то, что люди очень рано встают и ложатся спать. День у них начинается в четыре утра. Все потому, что солнце в шесть встает и в шесть садится, нужно по максимуму использовать световой день, электричества ведь нет. В пять утра конголезцы уже любят присылать смски с пожеланием доброго дня, а в шесть спокойно решать рабочие вопросы. Еще я как-то жаловалась на погоду, но тут у людей нет понятия плохих погодных условий. Дождь – это хорошо, значит, что-то вырастет, говорят они.

Из европейских черт местные переняли любовь к сумасшедшей бюрократии и жесткой иерархии. Но опять-таки, это что-то такое племенное. Если человек начальник, то ты должен поклоняться ему беспрекословно. Еще тут очень уважительно относятся к пожилым людям. Ты получаешь дополнительный бонус, если ты мужчина. Если женщина занимает высокий пост (обычно это происходит в каких-то европейских организациях), то с ней неохотно делятся информацией – сексизм процветает.

А вот еще одна традиция, на этот раз что-то восточное: если человек сделал какую-то ошибку, прямо на нее указать ты не можешь. Таким образом, ты даешь ему возможность сохранить лицо. В Европе привыкли беречь время других людей и сразу переходить к сути дела, здесь же ты приступаешь к главному часа через полтора.

Фраза «акуна матата» на самом деле значит не ‘don’t worry’, как говорили в «Короле Льве», а «никаких переговоров».

Я нашла сленговое слово «терки», которое даже больше подходит к этой привычке все с удовольствием обсуждать. Если что-то случается и если ничего не случается – «матата». У них до сих пор нет телевизоров, но есть радио, а все происходящее обсуждается на лавочке у дома.

Меня очень удивил один экспонат в Музее африканского искусства. Местный экскурсовод рассказала, что раньше в Конго, когда жена уличила мужа в неверности, она приносила ему еду в специальном сосуде, но с перевернутой крышкой. Это значит, что она подозревает его в измене. Если мужчина исправляется сам, то они так никогда и не затрагивают эту тему.

Вообще скандалы в Конго это какая-то очень крайняя мера, от экспатов не принимают никакой агрессии и конфликтности. Тут все очень легко перевести в шутку. Тебя будут уважать значительно больше, если ты говоришь на суахили и всегда сохраняешь хорошее расположение духа.

Животные

В дикой природе Конго осталось не так уж много животных, потому что их всех съели. Конго — очень бедная страна, которая находится в тяжелой ситуации. В какой-то момент местные охотились тут вообще на все. Поэтому даже змей встретить не так уж просто.

В основном, животных можно увидеть в национальном парке Вирунга, например, уникальных черных горилл. Это мое самое яркое впечатление в Конго. Я была не большим ценителем человекоподобных обезьян, но, когда ты вживую видишь их мимику, жесты, общение между собой, встречаешь альфа-самца шимпанзе с двумя «телохранителями» по бокам, то понимаешь, насколько это все похоже на человека.

В Конго есть несколько крупных центров по спасению человекоподобных обезьян, кроме того, это одно из немногих мест, где они еще живут в дикой природе. Недавно открыли еще одну крупную часть парка, раньше ее контролировали вооруженные группы. Там живут слоны, буйволы, антилопы, бегемоты, львы, гиены.

Из детских сказок о бегемотах мы знаем, что у них «болят животики», и вообще они хорошие, неповоротливые звери, но тут они вторые главные убийцы людей после малярийного комара.

Они кровожадные, несмотря на то, что травоядные, и часто убивают местных рыбаков. Но, в то же время, было печально наблюдать, когда мы в парке светили фонариками на бегемота, а он в панике убегал, потому что думал, что мы хотим его убить. Здесь на это животное очень часто охотятся. А вот львы – милахи! В Уганде наблюдала историю, как сытый довольный лев пришел на дорогу и улегся кверху ногами как домашний кот. Когда машины пытались проехать, он лениво рычал и валялся дальше. Местным пришлось подъехать и посигналить льву прямо в морду, тогда он немного отошел с их пути и лег рядом в кусты.

Чему научил меня Конго

Меньше потреблять. Когда у тебя ограничение на багаж при перелете, а очень хочется привезти из дома еще килограмм гречки, которой тут нет, и всяких вкусностей придачу, то покупать десять платьев становится незачем.

Прелесть Конго в том, что тут всегда одинаковая температура, тебе не нужно столько одежды и обуви, сколько хочется в европейском городе. Нет возможностей спонтанного шопинга, и ты отучаешься от привычки получать удовольствие от таких покупок. Ты предпочтешь вырастить и приготовить что-то самостоятельно, а не бесконечно есть в ресторанах, где средняя цена блюда начинается от $12.

Можно прожить и с тем, что электричество есть в полном объеме только с семи утра до восьми вечера, и нет невыполнимых вещей, которые не могут подождать до завтра.

Ограничения учат получать удовольствие от того, что у тебя уже есть. Ты смотришь, как живут конголезцы, и чем довольствуются, и осознаешь, что те излишества, что казались тебе необходимыми, не нужны. Когда я приезжаю к родителям, и чувствую, что начинаю жаловаться и что-то требовать, для меня это звоночек, что пора возвращаться в Конго.

Фото из личного архива Анны Авузяк

"В один момент ты влюблен в Африку, а на следующий ты ее ненавидишь", - так описывает свою жизнь в Конго 31-летняя Анна Авузяк из Киева. 2 года назад она переехала туда жить. Сначала на небольшие периоды по несколько месяцев. С января живет там постоянно.

В 2014-м она познакомилась со своим нынешним парнем, который работал в Украине по контракту. Сам он из Бельгии. Вскоре его отправили в Демократическую республику Конго. Через некоторое время Анна оставила работу в собственном ателье и решила переехать к любимому. С тех пор открывает Африку для себя и украинцев, которые следит за ее статями для разных изданий.

Какое первое впечатление было от Конго?

Конголезцы до сих пор тыкают пальцем на белого человека. Иностранцев воспринимают как кошелек. Дети бегают за тобой и постоянно что-то просят, как в фильмах. Поэтому приезжие передвигаются только на машинах с водителями.

Быт местных далек от того, что мы в Украине воспринимаем как должное. Люди живут без электричества и системы водоснабжения. Воду для питья берут в озере. Там же стирают, моют мотоциклы.

Там есть туристические объекты?

Туристов возят только конвоем. Показывают национальный парк Вирунга. Там есть горные гориллы. Они не боятся людей, поэтому подходят близко. Можно заметить, что они ведут себя как обычная человеческая семья.

Сидела на специальной скамейке на краю с чашкой кофе и смотрела на лавовое озеро внизу

Рядом с городом Гома, в котором я поселилась, есть вулкан. Это второе туристическое место. Его высота 3700 м. Поднятие вверх занимает 5 часов. Сложно, потому что большой перепад высот. Я поднялась в трек в первый месяц. Попала в сезон дождей. Вымокла полностью, а наверху было +5. Однако наверху очень красиво.

Чем удивило местное население?

Характерная черта конголезцев - большая любовь к моде. Там запросто можно увидеть человека в сапогах в грязи, но в идеальной белой рубашке и красивых брюках. Они шьют много одежды. Женщины ходят в цветных длинных платьях. Это модели 20-х годов прошлого века с длинным подолом. У нас такие только вечерние.

Меня удивила ткань. Платья делают из толстого провощенного хлопка. На этой ткани можно даже спать. Легко смывается водой. Подобную у нас используют иногда для палаток. Привозила в Украину ткань для подруг. Выбирала самую мягкую. Всем понравилась через яркие принты. На ткани минимум 3 цвета.

Люди не знают, что ожидать от завтрашнего дня

Любовь к яркой одежде, думаю, следствие постоянных войн, которые происходят внутри страны. Люди не знают, что ожидать от завтрашнего дня. Также у Гоми есть огромный вулкан, который еще и раз в 5-10 лет активизируется. Поэтому люди живут сегодняшним днем.

Какие мифы исчезли после жизни в Конго?

Мой любимый миф, что в Африке очень жарко. Мы живем на высоте 1400 м. Вечером +18. Наименьшая температура была +12. В сезон дождей средняя температура +20. Поэтому Африка - это не только разогретая пустыня.

Второй миф - все думают, что в Африке повсюду малярия. Например, в Конго нет комаров, которые переносят этот вирус. Для них слишком холодно.

Третий миф о "ленивых африканцев". Слышу бывает: у них так плохо, потому что не хотят работать. На самом деле, сегодня они не могут развиваться из-за недостатка образования. У нас это есть. И мы не ценим этого.

Даже начальное образование платное. Дети, которые не учатся, могут заниматься только примитивной работой. Становятся столярами, перевозят что-то. Сами африканцы очень выносливы. Каждое утро наблюдаю, как местные жители бегают. Обычное расстояние для них - 20 км. Для нас это полумарафон. Работоспособность намного выше, чем у нас.

В основном, женщины занимаются хозяйством и детьми. Средняя цифра детей в семье - 16. Многие из них умирают. Остальные - помогают по хозяйству. Работают, носят огромные мешки на голове. Для этого есть специальные шапочки. Поражена тем, какие пирамиды на голове сооружают женщины.

Гома - мировая столица изнасилований

Местные дети всегда счастливы. Играют палками в пыли и не плачут. Также конголезцы любят красиво одевать детей. Как-то ехала и видела девочку, которая пасла козу. Вокруг была грязь, а она стояла в белом платье, как у нас на свадьбу девочкам одевают.

Образ женщины 21 века – уверенная в себе, процветающая, светящаяся здоровьем и красотой. Но многие из 3,3 млрд женщин на нашей планете сегодня подвергаются насилию, репрессиям, изоляции и дискриминации. В нашем обзоре 10-ка стран, которые признаны международными экспертами худшими для проживания женщин.

1. Ирак

Ирак стал настоящим сектантским адом для женщин после того, как американцы "освободили" страну от тирана Саддама Хусейна. Уровень грамотности, когда-то самый высокий в арабском мире, в настоящее время находится на самом низком уровне. И конце 2014 года боевики «Исламского Государства» казнили в Ираке более 150 женщин за отказ участвовать в так называемом секс-джихаде.

2. Пакистан

В некоторых племенных районах женщин насилуют в качестве наказания за преступления мужчин из их семей. Но еще более широкое распространение получили так называемые убийства чести. Недавно по стране пронеслась волна религиозного экстремизма, направленная против женщин политиков, работников по вопросам прав человека и адвокатов. Женщины являются жертвами насилия и жестокого обращения, и в стране по-прежнему нет законов против насилия в семье. С этой проблемой сталкиваются 90 процентов женщин, а 82 процента женщин зарабатывают меньше, чем мужчины.

3. Индия

В Индии женщины составляют 39 процентов всех ВИЧ-инфицированных взрослых. Около 70% женщин в Индии являются жертвами насилия в семье. Преступления в отношении женщин в Индии совершаются каждые три минуты. Раз в 29 минут женщина становится жертвой изнасилования. В прошлом веке было убито 50 миллионов девочек, а около 100 миллионов женщин и девочек стали жертвой торговли людьми. 44,5 процентов девочек выходят замуж в возрасте до 18 лет.

4. Сомали

В столице Сомали Могадишо гражданская война в корне изменила ситуацию для женщин, которые ранее были традиционным оплотом семьи. 95 процентов девочек насилуют в возрасте от 4 до 11 лет. В парламенте женщины занимают только 7,5 процентов мест. Только 9 процентов женщин в Сомали рожают в медицинском учреждении.

5. Мали

В Мали, одной из беднейших стран мира, лишь немногим женщинам удается избежать мучительного обрезания половых органов. Многие из девочек вынуждены вступать в брак в совсем юном возрасте, а каждая десятая умирает во время беременности или родов.

6. Гватемала

Бедные женщины в Гватемале сталкиваются с насилием в семьях и частыми изнасилованиями. Также в стране один из самых высоких в мире уровней СПИДа.

7. Судан

Несмотря на то, что в стране был принят ряд новых законов, положение женщин на западе Судана остаётся плачевным. Похищения, изнасилования или насильственное выселение привели к тому, что с 2003 года было убито более одного миллиона женщин.

8. Демократическая Республика Конго

В восточной части ДРК война уже унесла более 3 миллионов жизней, и конца её не видно. Часто в Конго женщины воюют на передней линии фронта. Они часто становятся жертвами прямых нападений и насилия, совершенных воюющими сторонами. Женщины в Конго сталкиваются с особенно суровыми реалиями: каждый день происходит около 1100 изнасилований, а с 1996 их было зарегистрировано более 200 000. 57 процентов беременных женщин страдают анемией, и все без исключения женщины не могут подписать ни одного юридического документа без разрешения своих мужей.

9. Афганистан

В среднем афганские женщины живут только 45 лет - на год меньше, чем афганские мужчины. После трех десятилетий войны и репрессий, подавляющее число женщин в Афганистане безграмотны. Более половины всех невест младше 16 лет. Каждые полчаса умирает роженица, ведь около 85 процентов женщин в Афганистане рожают без медицинской помощи. Это страна с самым высоким уровнем материнской смертности в мире.

10. Чад

В Чаде женщины практически бесправны. Большинство браков заключается с девушками 11 - 12 лет. Суданские женщины, живущие в лагерях беженцев на востоке Чада, сталкиваются с изнасилованиями и прочими формами насилия. Вне лагерей же их преследуют члены оппозиционных вооруженных групп, бандиты и силы безопасности Чада.

Практически каждая женщина мечтает о материнстве. Малыши способны перевернуть всю жизнь, а мы рассказывали про .

На родине конголезок насилуют, избивают и преследуют за оппозиционные взгляды, а в России - считают обезьянами и отказывают в статусе беженца и убежище. Для некоторых из них это означает одно: придётся или вернуться на родину, рискуя жизнью, или остаться в России, смирившись со статусом вечного нелегала и изгоя. Они сталкиваются с расизмом чиновников, боятся русских мужчин и чувствуют себя как в зоопарке, но даже это для них лучше, чем вернуться домой. Автор самиздата Анна Попова отправилась изучать параллельный мир, в котором совсем рядом с нами живут африканские беженки.

Ежегодно в Россию, по разным данным, приезжают несколько тысяч выходцев из разных стран Африки, в том числе из Конго. Кто-то из них едет на учёбу в более развитую страну, а часть надеется найти в России убежище от пыток и политических преследований на родине. Однако их не просто считают у нас людьми второго сорта - конголезцев называют обезьянами, а статус беженца получить практически невозможно.

Я поговорила с тремя девушками из Конго. Ещё двоих я встретила во время своего короткого волонтёрства в комитете «Гражданское содействие» правозащитницы Светланы Ганнушкиной. Со всеми своими героинями я разговаривала по-французски, поэтому все цитаты, которые вы встретите в статье, - переводные. Мы обсудили жизнь конголезок на родине и в России, поговорили о расизме русских и попытались найти ответ на главный вопрос: что делать, если оставаться в нашей стране невозможно, а ехать домой - опасно?

ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ОППОЗИЦИИ И БЕССМЕННЫЕ ПРЕЗИДЕНТЫ

Государства под названием «Конго» на самом деле не существует. Вместо него есть Республика Конго (или Конго-Браззавиль), одна из бывших французских колоний, и Демократическая Республика Конго, принадлежавшая Бельгии. Обе страны получили независимость в 1960 году. Конго-Браззавиль и ДРК похожи: и там и там государственным языком считается французский, нет среднего класса, разница между богатыми и бедными огромна, царит коррупция, президент находится у власти дольше срока, предусмотренного законом, и покидать свой пост не собирается, а марши протеста оппозиции жёстко подавляются местной полицией. Перефразируя слова Ксении Собчак, произнесённые на пресс-конференции Владимира Путина 14 декабря 2017 года, оппозиционером в этой стране быть опасно: тебя ждёт либо смерть, либо тюрьма.

Если упростить, то различие между Конго-Браззавилем и ДРК в одном: у первой есть природные ресурсы - нефть, на которой держится слабо развитая экономика. ДРК обладает полезными ископаемыми, на её территории больше половины мировых разведанных запасов урана, а также алмазы, золото и медь, но она остаётся одной из самых бедных стран мира, согласно данным за 2014 год.

Ещё в ДРК зафиксирован , по сравнению с другими государствами, рекордный процент изнасилований. В 2008 году компания GuardianTimes выпустила фильм , в котором более четырёхсот женщин рассказывают, как подверглись сексуальному насилию со стороны вооружённых мародёров.

Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин неоднократно заявлял , что права человека в ДРК нарушаются с завидной регулярностью, а специальный докладчик организации, Якин Эртюрк, заявила, что в некоторых районах насилие отличается «невообразимой жестокостью». Она отметила, что «вооружённые группы атакуют местные общины, грабят, насилуют, похищают женщин и детей и заставляют их работать в качестве секс-рабынь ». Одним из оправданий изнасилования поверие, что секс с женщинами определённых этнических групп избавляет от болей в спине и других болезней.

Особенно тяжело приходится женщинам из племени пигмеев, живущим на севере страны. Север находится практически под безграничным контролем группировки «Движение за освобождение Конго», которая практикует этнические чистки. Один из свидетелей бойни в конголезской деревне рассказал BBC Network Africa, что поздно ночью в поселение пришли вооружённые люди, расстреляли и убили почти всех жителей, а хижины сожгли.

Также есть свидетельства о том, что некоторые этнические группы конголезцев в ДРК практикуют каннибализм в отношении пигмеев, которых даже правительство не считает полноценными людьми. В провинции Северное Киву действует организация под названием «Стиратели». Их цель - «стереть» людей и освободить землю для добычи полезных ископаемых. Некоторые из каннибалов полагают, что человеческая плоть обладает магическими свойствами.

Неудивительно, что при таких условиях известных писателей - выходцев из Конго-Браззавиля и ДРК всего трое. И все они - мужчины. Один из них, Эммануэль Донгала, написал: «Ты себя спрашиваешь, думая о том, что тебе довелось пережить, есть ли на Земле место хуже для женщины, чем континент, который мы называем Африкой».

СМОТРИ, МАМ, ОБЕЗЬЯНА!

«Конголезцы приезжают в Россию по нескольким причинам. Во-первых, в сознании многих африканцев Россия ассоциируется с Европой. Им кажется, что на одном континенте перемещаться можно достаточно свободно, как в Африке, где, чтобы перейти границу, не обязательно проходить погранпункт - достаточно дырки в заборе», - рассказывает Наталья Прокофьева, работающая переводчицей в комитете «Гражданское содействие» Светланы Ганнушкиной. Во-вторых, продолжает она, конголезцам кажется, что Россия - это Европа и здесь уважают права человека. «Если не брать случаи оплаты проезда более состоятельными людьми (спонсорами), сюда приезжают те, кто скопил денег. Многие конголезцы попали сюда в долг и дальше отрабатывают на месте так или иначе, в том числе в качестве рабов», - говорит Прокофьева.

Наталья Прокофьева работает с комитетом уже два года, занимаясь делами не только конголезцев, но и мигрантов из всей Западной Африки. На работу в «Гражданское содействие» она попала совершенно случайно, после того как однажды побывала переводчиком в миграционной службе и стала свидетелем неприятной ситуации: заявительницу из Кот-д’Ивуара унижали. По словам Натальи, они с коллегой очень хотели защитить права женщины, которую представляли, и их связали с комитетом. «Мы написали жалобу, чиновника уволили. И через какое-то время меня пригласили на работу в «Гражданское содействие», - поясняет Наталья.

Собеседница самиздата говорит, что в Россию из Конго едут не только за лучшей жизнью, но и спасаясь от преследования, унижений, женского обрезания и насильного замужества. Не все при этом осознают, что являются беженцами, и не понимают, как правильно действовать, попав в Россию. Впрочем, рассчитывать на статус беженца в нашей стране могут лишь единицы.

«Единственный статус, который выдаёт Россия, - временное убежище. Статус гуманитарный, поэтому категория, имеющая возможность его получить, - женщины с детьми. Особенно если дети больны. Тогда по принципу неразлучения семьи власти должны предоставить матери временный статус на год. Также беженцем можно стать, если твоё здоровье хуже некуда. У нас есть женщина, которую парализовало в России. Она физически не может уехать. То есть она является беженцем по состоянию здоровья и тоже получила временное убежище», - рассказала Наталья.

В том, что Россия неохотно даёт статус беженцев конголезцам, я убедилась на собственном опыте во время короткого волонтёрства в «Гражданском содействии». Мне поручили сопровождать молодую беременную конголезку Сесиль в Московский миграционный центр на Новокузнецкой.

Сесиль выглядела как девушка моего возраста: 23-24 года. Она была уже на восьмом месяце беременности, а значит, могла в теории рассчитывать на статус беженца. Сесиль мало говорила и очень уклончиво отвечала на вопросы о своей профессии. Я подозревала, что она работала в России девушкой по вызову, как и многие другие конголезки, отчаявшиеся найти легальную работу.

Про жизнь на родине Сесиль рассказывала более охотно. «Я уехала от политических преследований несогласных. Моей жизни грозила опасность, меня хотели продать в сексуальное рабство, что мне оставалось делать? Я не хотела ехать конкретно в Россию - просто так получилось. Мне сказали, что тут мне помогут. И что отсюда я смогу спокойно уехать в Европу когда захочу», - сказала она, поглаживая живот.

В древних культурах была традиция изображать богинь плодородия и материнства с чёрными ликами: греческая Деметра, египетская Исида и аккадская Венера Иштар изображались с тёмной кожей. Чёрный считался цветом земли и зарождающейся жизни. Может быть, потому Сесиль вызывала у меня почти мистическое чувство соприкосновения с чем-то бóльшим, чем с просто женщиной из Конго: она казалась мне чёрной Мадонной.

У прохожих на улице Сесиль вызывала интерес другого толка: на нас все пялились. Вообще, когда идёшь с темнокожим спутником по Москве, сразу привлекаешь неприлично много внимания.

В миграционном центре нас встретили холодно. Маленькое помещение с яичного цвета стенами было забито людьми: беженцами с Донбасса, молчаливыми сирийцами и африканцами. Мы встали в очередь. Я видела, что Сесиль плохо, и пыталась найти для неё место, но тщетно: единственную лавочку заняла грузная сирийка лет семидесяти с двумя внуками. Сесиль прислонилась к стенке и закрыла глаза.

К нам присоединилась Клэр, знакомая Сесиль. Она приехала в Россию с мужем и четырьмя детьми. В отличии от Сесиль Клэр болтала без умолку обо всём на свете. Она спросила, есть ли у меня дети, и очень удивилась, услышав отрицательный ответ. «Дети - благословение Господне, не знаю, где бы я была, если бы мне не помогали там, на небе», - сказала мне Клэр на режущем ухо французском. «Я жива, и всё благодаря деткам - Господь не забывает про нас, дал еду и крышу над головой», - сообщила она, широко улыбнувшись.

Когда подошла наша с Сесиль очередь, нас принял лысый чиновник в полосатой рубашке. Он сразу же обратился к конголезке на ты и назвал её «проституткой». «Знаю я, зачем ты приехала: клиентов искать», - хмыкнул он. Все мои возражения чиновник проигнорировал. «Вы не штатная переводчица, насколько я понимаю? Вот и всё», - заявил он.

По итогам двухчасового ожидания Сесиль выдали справку, согласно которой миграционные службы рассматривают её прошение о предоставлении статуса беженца. Это некое подобие документа, с которым можно выжить в России. Сесиль была рада: она не надеялась на статус, но рассчитывала, что сможет задержаться в России. В Конго её ждала, скорее всего, участь девушки по вызову.

Наталья из «Гражданского содействия» объясняет: «Если человек здоров и может уехать, наши миграционные органы выносят отрицательное решение и не дают статус беженца. Они руководствуются информацией МИДа России о странах, откуда приехали беженцы, - и это информация, где реальность сильно приукрашена. Мы узнаём, что в Сирии всё хорошо, в Афганистане. В Конго тоже. Официальная позиция миграционных органов: из Конго приезжают просто искать работу, потому что там низкий уровень жизни. Поэтому решения об отказе в статусе беженца пишутся под копирку, в них иногда забывают менять страну и пол. Единственный выход для большинства конголезцев - возвращаться».

ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ В КОНГО

РОССИЯ - НЕ ТВОЙ ДОМ

«В моей группе есть люди, которые демонстративно со мной не здороваются. Это меня ранит. Я спрашиваю себя: почему они так реагируют? У нас такое невозможно. Однажды в спортзале я задала вопрос одной женщине, а она ответила: «Ты не поймёшь, вы, чёрные, вообще плохо понимаете, когда вам объясняют». А когда я поехала в Липецк на автобусе, там сидели девушки и смеялись надо мной. Они говорили: «Смотрите, чёрная! Откуда она вылезла?» Я считаю, что это бесчеловечно», - рассказала Терезия Лор, студентка двадцати с небольшим лет, приехавшая из Конго-Браззавиля в Москву изучать технологии. В родном городе Пуэнт-Нуар на берегу Атлантики её ждёт любимый.

В Москве Терезия уже три года. Ей пришлось уехать в Россию на учёбу, потому что в Конго-Браззавиле нет подходящего факультета. Её родители настояли на том, чтобы она покинула Конго, но Терезия надеется вернуться как можно скорее на родину и найти работу в госпитале.

«Своих детей я никогда не отправлю учиться сюда. Я единственная иностранка в группе, и некоторые преподаватели, конечно, меня поддерживают и говорят, что русский очень сложный, но я справлюсь. Но есть одна женщина, которая позволяет себе шокирующие вещи в общении со мной, например: «Если у тебя не выходит, убирайся к себе, на что ты вообще рассчитываешь?» Эта дамочка сравнивает меня с русскими и заявляет, что у меня ничего не получится. Всё, что я делаю, её не устраивает. После этого вообще пропадает мотивация что-либо делать», - объяснила Терезия.

Ещё ей кажется странным, что студенты-иностранцы не могут найти подработку в Москве. Терезии стыдно постоянно тревожить родителей и обращаться к ним за помощью, но другого выхода нет. Несмотря на все сложности, Москва - единственный город в России, где она может рассчитывать на уважение. По словам Терезии, москвичи кажутся «цивилизованными и открытыми», а вот в маленькие города лучше не ездить: местные не доверяют иностранцам и иногда заходятся в приступе истерического смеха, увидев чёрную.

«Я бы не смогла встречаться с русским. У нас мужчины знают, что должны заботиться о своей женщине, каждый месяц давать деньги. Неприлично, если женщина не может позволить себе менять причёску дважды в неделю. У нас есть выражение: нельзя любить - и при этом быть скупым. А у русских всё не так. Они экономят даже на цветах и шоколадках. Я предпочитаю быть с африканцем, как я, который знает мои права», - заявила Терезия.

Однако она не собирается становиться домохозяйкой после замужества: Терезия рассказала, что у них в Конго-Браззавиле, в отличии от ДРК, есть женщины, делающие карьеру: «Благодаря модернизации женщина больше не хочет быть за мужчиной как за каменной стеной и ждать, как маленький ребёнок, когда он всё за неё сделает. Всё изменилось».

«Старое поколение - наши мамы и бабушки предпочитали, конечно, сидеть дома и заботиться о детях. Но молодые девушки хотят учиться и делать карьеру. К сожалению, в нашей стране для этого не так много возможностей. Некоторые, пытаясь быть независимыми, начинают заниматься проституцией, другие уходят в коммерцию или перебиваются небольшими подработками. Но ни одна женщина не хочет больше быть только матерью», - согласилась с ней 19-летняя Бердалия Нгумба из Браззавиля.

Действительно, в Конго-Браззавиле с недавних пор женщины перестали стесняться своих амбиций. В правительстве есть министры-женщины: например, министр здравоохранения Жаклин Лидия Миколо или Инес Ингани, в чьи обязанности входит улучшение положения конголезок в их родной стране. Однако нельзя назвать Конго-Браззавиль женским раем. Многие женщины по-прежнему стесняются жаловаться на насильников из-за знакомого нам не понаслышке виктимблейминга: подобно тому, как в России оправдывают насильников и чиновников вроде Леонида Слуцкого неподобающим поведением их жертв, в Конго осуждают тех, кто подвергся харрасменту, за недостаточную скромность и неумение постоять за женскую честь.

Менее серьёзная, но тем не менее значимая проблема для конголезок - это сложности с узакониванием брака. «Свадьба очень дорого обходится у нас, далеко не все могут себе это позволить. Церемония по всем правилам будет стоить около 300 тысяч рублей, а обычный гражданский брак вместе с регистрацией - 100 тысяч», - поделилась Бердалия. В стране, где средняя зарплата составляет 35 долларов в месяц (по информации РИА «Новости»), 100 тысяч - серьёзные деньги.

Как и Терезию, Бердалию ждёт на родине возлюбленный. Оба они очень религиозны: её парень протестант и вся его страница в Facebook посвящена молитвам и размышлениям об Иисусе. По словам Бердалии, конголезские мужчины умеют заботиться о женщинах и умеют соблюдать правила приличия. Девушка пояснила: «У нас не принято целоваться на улицах. Наши мужчины, может быть, не слишком умеют хранить верность, иногда кажутся угрюмыми и замкнутыми, но зато всё, что зарабатывают, делят с нами».

Разумеется, не все конголезцы руководствуются принципом «всё в семью, всё для жены». Местные денди, называющие себя «щеглами», считают, что быть скучным и обычным - преступление, поэтому носят Armani, Kenzo и Louis Vitton и не боятся брать кредиты размером в восемь, а то и в десять тысяч долларов. О том, как они будут их отдавать, «щеглы» не задумываются. «Щеглов» в Браззавиле и Киншасе считают местными знаменитостями. Когда они появляются на улице, всё внимание приковано к ним. Но, конечно, «щеглы» - ненадёжные партнёры для конголезок, собирающихся завести семью. Впрочем, как и русские, по мнению Бердалии.

«Русские мужчины мне совсем не нравятся. У них всё время очень серьёзный вид и совершенно отсутствует чувство юмора. А ещё у вас не принято платить за женщин: часто мужчина на свидании предлагает разделить счёт. И вообще русские мало заботятся о своих подругах, не умеют удивлять и дарить подарки. Я бы с таким мужчиной жить не смогла, это ненормально», - заявила Бердалия.

Также она не понимает русскую кухню. «От ваших супов меня тошнит, особенно со сметаной», - поморщилась Бердалия. Она скучает по конголезской кухне. Дома её мать готовит отличную «сака-сака»: по словам Бердалии, это блюдо из листьев тропического растения под названием маниока.

«Я очень скучаю по нашим семейным обедам, по общению с близкими и особенно по возможности делать что я хочу. Здесь я изучаю биотехнические системы и технологии и должна доучиться до конца. Но я хочу вернуться к себе как можно скорее: русские очень хорошо умеют показать тебе, что Россия - не твой дом и делать тебе тут нечего», - заключила Бердалия. Выходит, французы правы: как ни грустно это признавать, но мы действительно пока остаёмся «белой Африкой», воспринимающей всех чужаков, и в том числе чужестранок, в штыки. Да и как Россия может защитить женские права, если у нас до сих пор в ходу поговорка «курица не птица, баба не человек», про жертв насилия принято говорить «сама виновата» и «надо было юбку подлиннее носить», а сексуальные домогательства со стороны депутата Госдумы считаются провокацией и шуткой.

Анна Авузяк, 31 год,

мастер по пошиву одежды,

волонтер, г. Гома, провинция Северное Киву, Конго

«Опасно ли в Африке? Зависит от того, чего вы боитесь»

«Моя Планета» задает вопросы русскоговорящим жителям разных стран мира. Мы уже узнали, как живется им в , и . В этом материале Анна из украинского города Хмельницкий рассказывает о стране румбы — Конго.

В Конго я отправилась потому , что здесь уже два года работает по контракту мой любимый. Мы решили, что лучше жить вместе, чем порознь. До этого полтора года встречались в Европе, иногда я приезжала в Конго погостить на месяц.

Когда я попала сюда впервые, то сказала себе, что ни за что не перееду жить в эту дикую страну. Как видите, сдержала слово!

Есть две страны Конго. Одна так и называется. Я живу во второй — Демократической Республике Конго, которая раньше была Заиром. В первом Конго я не была, но ходят слухи, что там спокойнее и комфортнее.

Опасно ли в Африке? Зависит от того, чего вы боитесь. Вулкана? Извержения научились предсказывать за несколько дней. Диких животных? Они давно не бегают по африканским улицам, а в национальных парках вас и близко к ним не подпустят. Заболеваний? Многие из них эффективно лечатся в европейских клиниках. Главное — иметь голову на плечах и соблюдать меры предосторожности.

Обязательная прививка для Центральной Африки одна — от желтой лихорадки. Остальные — рекомендованные: от гепатита А и B, брюшного тифа, бешенства. Вы сами решаете, делать их или нет.

Я живу в Конго почти год с минимальным набором прививок. Однако в наших краях довольно прохладно, а многие заболевания распространяются в основном в жарком климате.

В Конго практически отсутствует медицина . Каждый раз, приезжая в Европу, я прохожу полное медицинское обследование и покупаю тонну медикаментов. Только здоровье и отсутствие детей позволяют мне жить в этой стране. Я встречала здесь молодых родителей, но сама бы не рискнула приехать сюда с малышами.

Пейте воду только из запечатанных бутылок и проверенных питьевых источников, избегайте напитков со льдом. Всегда мойте руки перед едой и не ешьте свежие овощи и фрукты, если вы их сами не вымыли

Главная мера предосторожности для туристов — иметь под рукой таблетки от малярии. И дело не в профилактике во время путешествия, а в том, что инкубационный период этого заболевания — до 21 дня. Заболеть можно уже на родине. Противомалярийные лекарства не продаются на каждом шагу. Стандартные таблетки поддержат вас первое время.

Вторая заповедь туриста — пейте воду только из запечатанных бутылок и проверенных питьевых источников, избегайте напитков со льдом. Всегда мойте руки перед едой и не ешьте свежие овощи и фрукты, если вы их сами не вымыли.

Самое непредсказуемое в Африке — не болезни, а африканцы: восстания и конфликты вспыхивают без причины за минуту. Здесь всегда будет что-то происходить не так. Чего волноваться о том, что от тебя не зависит? Просто расслабьтесь.

Местное население удивляется людям с белой кожей. Искренне. У меня есть личный водитель. Я часто оставляю его дома и хожу пешком, показывая тем самым, что экспаты — тоже люди, а не небожители.

В Африке мне не хватает свободы передвижения и общественных пространств. В Конго люди точно не беспокоятся об озеленении: на всю Гому — один крохотный сквер между двумя шумными дорогами.

Самое непредсказуемое в Африке — не болезни, а африканцы: восстания и конфликты вспыхивают без причины за минуту. Здесь всегда будет что-то происходить не так

Быть гуманитарным работником сейчас модно, и Гома переполнена вчерашними выпускниками хороших европейских вузов. Но если не говоришь свободно на французском (Конго — бывшая французская колония. — Прим. ред.) или у тебя нет опыта работы в гуманитарных организациях — хорошую позицию отыскать непросто.

Французский — одна из причин , почему я все еще работаю удаленно в интернете, а здесь тружусь волонтером. Работу волонтера в Конго я нашла самостоятельно.

Что пригодилось мне из «прошлой» жизни? В Киеве я была совладелицей ателье и теперь развиваю стандарты пошива здесь. Язык приходится доучивать на месте, подхватывая слова еще и на суахили: на нем местные изъясняются на рынках и в жилых кварталах.

Мы любим поговорить по душам с дамами из ателье . От них я узнаю о настоящем Конго, о котором не пишут в новостях. Наши разговоры стоило бы записать не только для себя, но и для истории страны.

Моя главная коллега по ателье — маман Аннет : она даже на работу носит вечерние платья, никогда не бывает в плохом настроении, постоянно со всеми шутит и очень любит сладкое печенье!

Веселье в Конго — это прежде всего танцы! Вы знали, что отсюда родом румба — в Латинскую Америку ее привезли африканские рабы? Правда, румба здесь танцуется гораздо быстрее. Но как же красиво, когда вся танцплощадка двигается в такт! Это, пожалуй, еще один из моментов, которые хочется записать на пленку.

Недавно я читала лекцию о шитье для студентов местного университета. Меня впервые слушал кто-то затаив дыхание и задавал много толковых вопросов. Студенты сами помогают друг другу: проводят музыкальные классы или спортивные уроки для бездомных детей.

Зачем тащиться на край света , чтобы делать добро там? Перефразируя известную поговорку: «Где очутился — там и пригодился». Я также разрабатываю туристический проект в этом регионе с украинской командой, потому что, помимо проблем, здесь сколько всего красивого!

Сложно представить, что где-то разрабатывают искусственный интеллект, в то время как в Конго пигмеи все еще могут напасть на людей с копьями и отравленными стрелами.

Окна моей бывшей киевской квартиры выходили на одну из центральных улиц города со старыми домами, украшенными лепниной. Здесь же, с террасы моего дома, видно озеро Киву. Вечерами я любуюсь розоватым свечением в открытом кратере вулкана Ньирагонго (одно из Великих Африканских озер и действующий вулкан в 20 км от него в горах на границе с Руандой. — Прим. ред.). Мне нравятся оба варианта, но в последнее время я комфортнее чувствую себя ближе к природе.

Похожа ли Африка на другую планету? И да и нет. С одной стороны, сложно представить, что где-то разрабатывают искусственный интеллект, в то время как в Конго пигмеи все еще могут напасть на людей с копьями и отравленными стрелами.

С другой стороны, я еще никогда так явно не осознавала, что в каких-то смыслах мы совершенно одинаковые, нас волнуют одни и те же проблемы.