«Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом» (Из нобелевского выступления А. И. Солженицына)

Среди людей, которые любят призывать к порядку именем Сталина, а чересчур откровенный интерес к теме репрессий предлагают карать новыми репрессиями («Опять репрессии обсуждаем!? Сколько можно! Хватит уже возмущать общественное спокойствие!..»), - среди этих людей мне ни разу не встречались такие, кто хотя бы раз в жизни держал в руках следственное дело на своего репрессированного родственника.

Следственное дело на репрессированного - как рисунок из анатомического атласа. Или как сложный механизм, представленный в разрезе, с обозначением всех узлов, винтиков и шестерёнок. Чтобы понять, как эта машина функционировала и кто ею управлял (а управляли - такие же люди, как и те, кто очутился под её колёсами), не нужно знакомиться с сотней дел. Достаточно прочесть одно-единственное, ну скажем, двоюродного дяди своей бабушки.

Что можно найти в таком деле?

Традиционно следствие против осуждённых по 58-й статье открывается одним или несколькими доносами третьих лиц - правда, прочесть их вам не дадут. Для вас знакомство со следственным делом в отношении родственника, скорее всего, начнётся с ордера на обыск/арест и перечня изъятого при обыске имущества.

Далее - подробная анкета арестованного расскажет о дате и месте его рождения, социальном происхождении, составе имущества, месте жительства, профессии, роде занятий и месте службы, образовании, составе семьи, воинской службе, внешности (рост, цвет глаз и волос, особые приметы) и т. д.

Заполнив надлежащим образом анкету, следствие приступало к допросам арестованного по существу предъявленного обвинения. Вопросы следствия и ответы обвиняемого могут охватывать различные этапы биографии, трудовой деятельности. Помимо этого, из протоколов допросов очень часто можно почерпнуть расширенные сведения о членах семьи репрессированного.

В подкрепление выдвинутых обвинений, как правило, собирались показания свидетелей: в этом случае протоколы свидетельских допросов также будут присутствовать в деле.

На основании собранных материалов составлялось обвинительное заключение, за которым следовали протокол заседания судебной тройки и выписка о приведении приговора в исполнение.

Заключительные материалы попадают в дело во время реабилитации осуждённого: это, как правило, документы об инициализации повторного расследования, его итоги и определение о реабилитации, запросы в ЗАГС о поиске родственников и др.

Очень редко, но всё-таки могут обнаружиться в следственном деле личные письма, рукописи, дневники... Помните, что по закону родственники репрессированного имеют право забрать документы личного характера себе.

Собственный опыт

С архивно-следственными делами своих пращуров мне доводилось знакомиться дважды. В первом случае это был процесс по «религиозному признаку» - против моего шестиюродного прадедушки Дмитрия Владимировича, иеромонаха, который нёс послушание при московском Даниловом монастыре. Когда в 1929 году советская власть приняла положение о закрытии обители, в самом монастыре организовали спецприёмник НКВД для детей родителей, расстрелянных на бутовском полигоне. Однако в церкви Воскресения Словущего к югу от монастыря, вопреки всем запретам, продолжалась приходская жизнь, велись богослужения... Этой работой как раз и руководил Дмитрий Владимирович, что и легло в основу выдвинутых против него обвинений. История Дмитрия - ещё и про «клад с сокровищами», потому как именно он нёс послушание при мощах Святого князя Даниила, а куда подевались они к моменту его ареста - до сего дня остаётся неизвестным.

«...Являясь руководителем контрреволюционной группы церковников, создал нелегальный монастырь, вербовал молодёжь и обрабатывал её в антисоветском духе, организовал нелегальный сбор средств для сосланных за антисоветскую деятельность церковников. <...> Не ограничиваясь антисоветской работой в городе, руководство группировки распространяло своё влияние и на деревню. Через своих связистов на селе, в частности попа Кирилина, группировка проводила активную контрреволюционную деятельность, направляемую на срыв колхозного строительства. Крестьянство призывалось к выходу из колхозов, являющихся «очагами антихриста». <...> Участники группировки в антисоветских целях широко популяризировали имеющиеся при церкви мощи так называемого «Святого князя Даниила». К мощам «Святого Даниила» устраивались целые паломничества крестьян из подмосковных деревень и даже бывших Калужской и Тверской губерний. Это паломничество использовалось в двух целях – усиления <денежных> средств и антисоветской агитации среди крестьян. <...> Одновременно участниками группировки широко распространялись контрреволюционные листовки вроде «Молитва перед державной иконой» и др.»

В 1933 году Дмитрий Владимирович был приговорён к пяти годам исправительно-трудовых лагерей и спустя несколько месяцев умер в заключении.

Вторая история развернулась передо мной на нескольких сотнях листов, для изучения которых потребовался месяц. Мой троюродный прадед Евгений Робертович, офицер царской армии, артиллерист, впоследствии - инженер и изобретатель, придумал и реализовал поточную систему производства на Тульском оружейном заводе. Он не получил вознаграждение за свой труд и возбудил судебное дело об авторстве против руководства завода. В результате с завода был уволен, а спустя три года - арестован по обвинению в многолетнем шпионаже в оборонной промышленности на германские разведывательные органы.

В его следственном деле имеется три протокола допросов, проведённых младшим лейтенантом оперуполномоченным Дубровским 2-го, 3 и 4 февраля 1937 года. Показания Евгения в них изложены более-менее живо, встречаются зарисовки мемуарного характера.

Вопрос: Следствию известно, что вы находились при дворце царя Николая II в Царском селе в охране дворца.

Ответ: Я это отрицаю.

Вопрос: В Царском селе вы бывали?

Ответ: Проживал недели три в отпуске.

Вопрос: Почему избрали местом отпуска Царское село?

Ответ: Семейные обстоятельства - болезнь жены.

Вопрос: В царском дворце бывали?

Ответ: Был, в 1907 году, на награде и завтраке по случаю столетия артиллерийского училища. Причём во время этого приёма имел личную встречу с Николаем II, который интересовался, не являюсь ли я сыном или родственником следователя Роберта Эмильевича. Я указал, что я его сын. Но повторяю, что в охране дворца я не был.

В первых показаниях - даже по меркам 1937-го - ничего криминального. Наверное, поэтому спустя неделю за дело взялись вышестоящие сотрудники управления. Последующие четыре допроса задокументированы уже на печатной машинке, заверены подписями новых лиц, в том числе заместителем тульского прокурора, ответы обвиняемого исполнены канцелярской лексики и признательных показаний в шпионской и антисоветской деятельности. Инженер с высшим образованием внезапно начинает строить фразы как неуч. К последним показаниям и вовсе не приложены оригиналы с подписью обвиняемого - только машинописные копии.

Двое свидетелей по этому делу опрошены аж восемью месяцами позже, причём вовсе не по «шпионской» теме (эта линия в деле развалилась, как только Евгений отказался признавать свою вину, а реальных доказательств у следствия так и не нашлось): в конечном счёте ему инкриминированы троцкистская пропаганда и тост, поднятый за скорейшее падение советской власти... Со слов свидетеля, который, как выяснилось при пересмотре дела в 1950-х, за одним столом с Евгением никогда не сидел.

25-го ноября составлено обвинительное заключение, 9 декабря состоялось заседание тройки, на которой Евгений приговорён к высшей мере наказания, а 21 декабря, в «официальный» день рождения вождя народов, приговор приведён в исполнение.

Последний документ отпечатан на машинке: «Постановление тройки УНКВД по Тульской области о расстреле такого-то приведено в исполнение тогда-то». Машинописная форма, выпущенная на календарный месяц, - оставалось только вписать фамилию осуждённого и день расстрела.

Искать - и найти

Для заинтересованных читателей я постарался насколько возможно просто изложить технологию поиска архивно-следственных материалов о репрессированных родственниках. Тем более что поиск этот сегодня действительно очень прост - всю основную работу берут на себя сотрудники Федеральной службы безопасности РФ, в ведении которой находятся архивно-следственные дела осуждённых по 58-й статье УК РСФСР (контрреволюционная деятельность).

С письменным запросом в свободной форме можно обратиться в региональное УФСБ по месту вашего проживания либо в Центральный архив ФСБ по адресу: 101000, Москва, ул. Большая Лубянка, дом 2. Я отправлял заявление заказной почтой, но теперь это можно сделать и через электронную приёмную .

Желательно знать регион, в котором арестовывался ваш родственник, примерный год его рождения и период времени, когда производился арест (это помогает идентифицировать нужного человека среди множества других - например, когда у него расхожая фамилия). Поищите эту информацию в Книгах памяти, доступных через Интернет, - она должна быть там.

Укажите в заявлении свои личные данные, обратный адрес для ответа, контактный телефон (в Москве сотрудники архива предпочитают не отправлять письма, а сразу звонить заявителю) - и запасайтесь терпением.

В Москву можно обращаться, даже если Вы из другого города. В этом случае следственные материалы, когда они будут найдены (на исполнение запроса закон отводит 3 месяца), будут направлены в УФСБ того региона, где проживает заявитель, а уже оттуда с вами свяжутся и пригласят на просмотр. Если выявленное дело прибыло из другого региона, на его изучение заявителю даётся один месяц. Бывает, что дело тоненькое, а случается, что на несколько сотен страниц: в удобное для вас время вы можете приходить в читальный зал архива ФСБ (разумеется, в часы его работы) - и продолжать чтение, делать выписки...

По окончании знакомства с делом можно заказать ксерокопии: обычно их делают с тех страниц, на которых нет сведений относительно третьих лиц (либо чужие имена будут закрыты полоской бумаги) и которые не выдают методов оперативной работы спецслужб (поскольку до сего дня эти методы неизменны). Снять копии могут при вас, а при высокой загруженности исполнят заявку в течение месяца.

К делам второй половины 1930-х годов (иногда и более ранних) обычно прикладываются фотографии арестованных. Так что велик шанс, что вы сможете заглянуть в глаза вашему родственнику, даже если в семейном архиве его фотографий никогда не было. Снимки по вашей просьбе отсканируют в высоком разрешении или (как это, например, делают в Москве) отпечатают заново на фотобумаге, отретушировав дефекты, пятна и сколы... Добавлю, что фотографии, как и ксерокопии дел, просмотр которых курирует ФСБ, делаются бесплатно.

Важный момент - документы, подтверждающие родство с репрессированным. Согласно закону, вы обязаны предъявить их в том случае, если с момента ареста прошло менее 75 лет. Как только 75 лет минуло, доказательств родства не требуется - материалы открыты для общего доступа. Все дела за 1930-е годы этот временной ценз уже прошли. Если вас интересует более позднее дело, потребуется собрать цепочку свидетельств о рождении/бракосочетании до ближайшего общего предка с репрессированным и приложить копии этих документов к заявлению, пояснив тут же («на пальцах») линию родства - кто кому и кем приходится...

Впрочем, родство может быть подтверждено не прямо, а косвенно (например, если ваши родственники проходят в качестве родственников осуждённого по материалам дела - исполнитель запроса это проверит). Рассказывают и о случаях, когда подтвердить родство не удалось, но заявителю всё равно выдавали дело на основании общей фамилии или даже портретного сходства с репрессированным. В Интернете дают ещё одну рекомендацию: если у Вас есть возможность ознакомиться с делом в Москве, на Лубянке, то пишите сразу туда - при отстутвии подтверждающих документов в ваше положение постараются войти и дело, вероятнее всего, покажут.

Разумеется, для того чтобы с архивно-следственными материалами в принципе можно было ознакомиться, осуждённый должен быть признан репрессированным, а для этого - пройти через процедуру реабилитации. Основная масса следственных дел периода массовых репрессий 1937-1938 годов пересмотрена ещё в советский период, и решение о реабилитации в отношении осуждённых вынесено давно. В случае (гораздо менее вероятном, но всё же), если ваш родственник не был реабилитирован, дело откроют для просмотра только по завершении этой процедуры. Для её запуска вам необходимо обратиться с письменным запросом в региональную прокуратуру - лучше по месту нахождения органа, принявшего решение о применении репрессии, но можно и по месту вашего проживания (органы прокуратуры, как и ФСБ, переадресуют корреспонденцию куда надо). Подробности можно найти в Интернете по поисковым запросам «реабилитация репрессированных», «порядок реабилитации жертв политических репрессий» и т. д.

Если после суда ваш родственник умер в заключении, то, скорее всего, в ведомственных архивах МВД и Федеральной службы исполнения наказаний (по месту отбывания) сохранилось и личное дело осуждённого (велось с момента прибытия в место заключения). Из него можно узнать, где и чем занимался человек в заключении, а также точную дату и причину смерти. Не исключено, что сотрудники ФСБ сами найдут и закажут такое дело для вас - вы обнаружите этот «бонус» на столе в читальном зале, когда придёте знакомиться со следственным делом. Но можете и сами - при первом же запросе - попросить навести справки о наличии личного дела осуждённого.

Если ваш родственник не подвергался уголовному преследованию, а был репрессирован в административном порядке (спецпоселение, раскулачивание), то запросы об имеющихся на этот счёт сведениях нужно направлять не в ФСБ, а в информационные центры МВД РФ по месту применения репрессии и месту выселки, если оно известно.

Наконец, самый сложный случай: если вы не нашли упоминаний о своём родственнике в Книгах памяти, расстрельных списках и базах данных по репрессированным лицам, но всё-таки уверены, что он был репрессирован советской властью, - отправьте запрос на поиск сведений о нём не только в ФСБ, но и в информационный центр УМВД РФ региона, где, по вашим данным, применялась репрессия (о спецпоселенцах - также можно запрашивать по месту выселки), а также в Главный информационно-аналитический центр (ГИАЦ) МВД РФ.

«Кто виноват?» и эффект бумеранга

Сделал ли я для себя какие-то фундаментальные выводы, изучив следственные материалы на своих родственников? Пожалуй, самое главное окрытие - репрессии осуществляются не абстрактной «тоталитарной системой» и не каким-то даже «кровавым тираном». Репрессии - дело рук вполне конкретных и на удивление простых людей. Да, один человек, как правило, не в силах поломать систему, в которой он живёт, развивается, трудится... Однако на каждодневных решениях и поступках каждого из нас - зиждется эта система.

Финал истории о моём троюродном прадедушке весьма кинематографичен. Два года спустя после его расстрела, в ноябре 1939-го, военный трибунал войск НКВД Московской области на закрытом судебном заседании в Туле приговорил бывшего начальника отделения Льва Пеккера, сфабриковавшего дело Евгения (и многие последующие дела), к десяти годам исправительных лагерей с оговоркой, что по тяжести совершённых им преступлений Пеккер заслуживает высшей меры наказания. «Судебным следствием было установлено, что он систематически грубейшим образом в своей практической работе нарушал советское законодательство тем, что лично применял к заключённым меры физического воздействия, заставляя их подписывать сфабрикованные им самим клеветнические показания, изобличающие как самих допрашиваемых, так и других в тягчайших контрреволюционных преступлениях».

Что же произошло? Когда Пеккер (в тексте приговора по его собственному делу уточняется - «еврей с низшим образованием») перестал быть угодным системе (или, вернее, стал угоден в новом качестве), система поступила с ним ровно так же, как он ранее поступал со своими подследственными... Приговоры по четырём последним делам, состряпанным Пеккером, успели отменить до приведения в исполнение.

Мой прадед Евгений Робертович был реабилитирован 31 октября 1955 года. На процессе по его реабилитации единственный из оставшихся в живых свидетелей допрашивается повторно.

Вопрос: Правильно ли записаны в протоколе 1937 года ваши показания в отношении Евгения Робертовича?

Ответ: Нет, Пеккер неверно записал, а я не вник в содержание, некритически отнёсся и подписал протокол.

Жена Евгения, Анна Сергеевна, впервые приглашается для следственной беседы в возрасте 75 лет.

Вопрос: Кем доводится вам Евгений Робертович?

Ответ: Евгений Робертович – мой муж. В 1937 году он был арестован органами НКВД, и где находится сейчас, мне неизвестно.

Вопрос: Что вам известно о нелояльном отношении вашего мужа к существующему строю, о его антисоветских суждениях?

Ответ: Мой муж упорно работал на благо родины, будучи инженером, по вечерам после работы никуда не ходил и подолгу просиживал за чертежами над своими изобретениями. А когда ему чинили препятствия на оружейном заводе в деле организации поточной системы, он часто приходил домой и плакал от обиды за то, что он хотел сделать полезное дело, а ему мешали, не считая его работу за изобретение...

У следователя КГБ, который в 1955-м вёл дело о реабилитации моего прадеда, достаточно редкая фамилия. Закончив изучать материал, я отыскал в соцсетях его потомков (желание разыскивать потомков Пеккера почему-то не возникло, хотя у кого-то на моём месте всё может быть наоборот). Они до сих пор живут в Туле, и, как это часто бывает, некоторые из них состоят на службе в силовых структурах. Я в двух словах описал повод, по которому связался с ними, и выразил признательность за достойную работу их родственника, который реабилитировал моего прадеда. Они удивились - не знали даже, что несколько десятилетий назад это ведомство решало задачи по реабилитации репрессированных.

А вы удивитесь, когда придёте в архив ФСБ почитать следственное дело на кого-нибудь из «ваших». В бизнес-классе международных авиалиний порой не обслуживают с таким участием, деликатностью и тактом, как это делают на Лубянке. А когда волнение ваше, наконец, уляжется и удивлённо приподнятые брови сползут обратно к переносице, вы, быть может, почувствуете в происходящем какую-то горькую иронию, - как почувствовал её я.

Необратимые изменения

Что сказать тем, кто в архив идти не собирается? Если достаточных внутренних аргументов для такого визита не нашлось, то чужие назидания на этот счёт будут, наверное, только раздражать. Можно всю жизнь оставаться при сведениях, будто «сталинские репрессии не коснулись нашей семьи». Выходить из дискуссий на эту тему со словами, что, дескать, «масштабы катастрофы сильно преувеличены», а «сильная рука нашему народу всё равно ой как необходима». Но всё же, как представляется мне, истинная причина этой риторики в другом: мы попросту не желаем покидать зону нашего комфорта.

Любое знание, новое для нас, меняет угол зрения, под которым мы смотрим на окружающий мир, по сути - новое знание корректирует нашу жизненную позицию. И каждый раз, когда мы пасуем, когда под тем или иным предлогом отказываемся разбираться глубже - формировать объёмное мнение по трудному для нас (и для всех остальных тоже) вопросу, - мы всего лишь демонстрируем нежелание вносить смуту в устоявшийся порядок вещей, худо-бедно понятный и - главное - привычный нам. Так уж устроен человек: стремление как можно дольше продержаться в установленных рамках естественно, объяснимо, в этом проявляется инстинкт самосохранения человека. Любой сдвиг в персональной системе ценностей - как земля, уходящая из-под ног. Но тогда - почему бы не назвать вещи своими именами, по крайней мере наедине с самим собой? Не «масштабы преувеличены», а наш личный масштаб пока ещё мелковат для осмысления более широких горизонтов.

Если на вопрос: «Кто в семье пострадал от репрессий?», - мы с детства получали ответ: «Да никто, сынок, расслабься, у нас очень приличная семья была; а в Советском Союзе, если кого и расстреливали, то только за дело», - в этом горьком случае, повзрослев и высунувшись из своей уютной раковины, в которой столько лет не дуло, мы можем разузнать имена братьев и сестёр, дядюшек и тётушек своих дедов и бабушек... И сразу обнаружим двоюродных, троюродных пращуров - расстрелянных, сгинувших в лагерях, - родственников, о которых десятилетиями опасно было говорить вслух.

История всегда стремится к повторению. Незнание истории ведёт к тому, что её сюжеты с абсолютной неизбежностью повторятся. В наших силах сегодня - отыскать следственные дела своих предков, почитать, что там написано... По слогам разобрать систему, в которой репрессии стали делом обыденным, иначе говоря - нормой. С обретением такого «нового знания» наши взгляды на мир никогда не будут прежними. Это, как говорят драматурги, необратимое изменение в характере и внутреннем мире героев, в главных персонажах рассказываемой истории - в нас самих.

Ведь если такие изменения не произойдут в нас, тогда тем более их не предвидится в наших детях и внуках. А по законам сценарного мастерства, если с героем истории не может произойти необратимых изменений, значит, окончательное изменение уже произошло - он мёртв.

В условиях НЭП количество кулацких хозяйств к 1927 году увеличилось до 900 тысяч. В 1928/29 годах в результате проведения чрезвычайных мероприятий при хлебозаготовках их число резко уменьшилось. По данным ЦСУ их доля сократилась с 3,9% в 1927 до 2,2% в 1929 году, что составляло 600–700 тысяч семей.

О переходе к политике ликвидации кулачества как класса Сталин объявил 27 декабря 1929 года в речи на научной конференции аграрников-марксистов. Объявил как об уже совершившемся факте.

30 января 1930 года Политбюро утвердило подготовленный специальной комиссией текст постановления ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Постановлением предписывалось провести конфискацию у кулаков средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельхозпродукции и семенных запасов. Хозяйственное имущество и постройки передавались в неделимые фонды колхозов в качестве взноса бедняков и батраков, часть средств шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и кооперации.

Раскулачиваемые делились на три категории.

К первой относился «контрреволюционный актив» – участники антисоветских и антиколхозных выступлений (они сами подлежали аресту, а их семьи – выселению в отдаленные районы страны).

Ко второй – «крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации» (их выселяли вместе с семьями в отдаленные районы).

И наконец, к третьей – «остальная часть» кулаков (она подлежала расселению специальными поселками в пределах районов прежнего своего проживания).

Искусственное деление на группы, неопределенность их характеристик создавали почву для произвола на местах.

Постановление определяло, что число раскулачиваемых по районам не должно превышать 3-5 процентов всех крестьянских хозяйств. Это намного больше, чем сохранилось к зиме 1930 года кулацких хозяйств. Для районов сплошной коллективизации (Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга, Центрально-Черноземная область, Урал, Сибирь, Украина, Белоруссия и Казахстан) в постановлении указывались цифры «ограничительных контингентов», подлежащих высылке в отдаленные районы страны: 60 тысяч хозяйств (семей) первой категории и 150 тысяч – второй.

25 февраля были установлены «ограничительные контингенты» раскулачиваемых для Ленинградской, Западной, Московской, Иваново-Промышленной областей, Нижегородского края и Крымской АССР: 17 тысяч первой категории, 15 тысяч – второй.

Для союзных республик Закавказья и Средней Азии численность выселяемых по обеим группам составила около 3 тысяч человек.

В обстановке административного насилия зимой 1930 года стремление к переводу раскулачиваемых из третьей категории во вторую, как и вообще к «перевыполнению» спущенных сверху «норм», «контрольных цифр», «заданий», приобрело повсеместное распространение. Причем нужно иметь в виду, что начиная с весны 1930 года речь шла о ликвидации, по существу, бывших кулацких хозяйств, ибо постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля они уже были лишены возможности арендовать землю и эксплуатировать чужой труд. Взрыв крестьянского возмущения заставил сталинское руководство дать отбой и принять меры к исправлению наиболее грубых актов произвола и насилия. Была проведена и «реабилитация» части раскулаченных или предназначенных к раскулачиванию. Об итогах исправления «перегибов» в этом отношении имеются пока лишь отдельные сведения. В Курском округе, например, из 8949 раскулачиваемых хозяйств было восстановлено 4453, в Льговском округе – 2390 из 4487, то есть больше половины.

Для проведения операций по раскулачиванию в краях, округах, районах и сельских советах должны были создаваться специальные комиссии. Им вменялось в обязанность устанавливать категории «кулацких» хозяйств, составлять списки крестьян, подлежавших раскулачиванию, проводить учет и передачу имущества и средств производства колхозам и финансовым органам. Однако на практике раскулачивание в подавляющем большинстве проводилось произвольно, путем применения административных методов.

Приведем докладную записку одного из непосредственных участников событий. «В Кирсановском районе Тамбовского округа, – сообщал автор, – 27 января райком совместно с РИКом выделил 48 уполномоченных (по числу сельсоветов), снабдил их «недоимочными сведениями», ордерами на право обысков, арестов и описи имущества. По прибытии в сельсовет уполномоченный собрал секретное совещание членов сельсовета, партийцев и комсомольцев, изложил цель своего приезда, наметил на утро следующего дня проведение раскулачивания тех хозяйств, которые были индивидуально обложены сельхозналогом, за кем числились недоимки по налогам и кратные штрафные обложения по хлебозаготовкам. Создали 6 бригад по 3 человека (члены сельсовета и бедняки-активисты), которые пошли производить описи и изъятие имущества. Вся операция раскулачивания проведена в течение 3х часов».

Массовые операции по ликвидации «кулаков» начались в феврале 1930 года. Были «задействованы» тысячи и тысячи партийных, советских и хозяйственных работников, мобилизован гужевой и железнодорожный транспорт.

В материалах бюро фракции ВКП(б) ВЦИКа приводятся сведения о методах раскулачивания, получивших распространение зимой 1930 года. Они характеризуются как «голый административный метод», то есть без привлечения бедняцко-середняцких масс; «секретный» и «ночной» метод раскулачивания; ликвидация кулака «как класса» в трехдневный и тому подобный срок; раскулачивание «всех лишенных избирательных прав» или «всех обложенных в индивидуальном порядке»; раскулачивание «под метелку» и т. д.

С февраля по октябрь 1931 года прошла новая, наиболее широкая волна ликвидации кулацких хозяйств. Общее руководство осуществлялось специальной комиссией, в состав которой входили А.А. Андреев, П.П. Постышев, Я.Э. Рудзутак, Г.Г. Ягода и другие. Раскулачивание производилось и в дальнейшем – и после того как в марте 1932 года эта комиссия прекратила свое существование. Оно все больше принимало характер репрессий за невыполнение заданий по хлебозаготовкам, за хищения колхозной продукции, за отказ от работы...

Лишь 8 мая 1933 года партийным и советским организациям была разослана инструкция, предписывающая ограничить, наконец, масштабы репрессий в деревне.

Принималось решение: «Немедленно прекратить всякие массовые выселения крестьян». Однако на деле речь шла всего лишь об ограничении масштабов выселений – они должны были производиться «только в индивидуальном и частичном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок». Та же инструкция «допускала» выселение 12 тысяч хозяйств и давала их «разнарядку» по республикам и районам (с Украины – 2 тысячи, с Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, ЦЧО, Урала, Западной Сибири и Восточной Сибири – по 1 тысяче, из Белоруссии, Западной области, Горьковского края, Башкирии, Закавказья и Средней Азии – по 500).

Точные данные имеются лишь о численности семей, высланных в отдаленные районы страны (то есть о тех, которые постановлением от 30 января 1930 года были отнесены к первой и второй «категориям»). В 1930 году выселена 115231 семья, в 1931 г. – 265795. За два года, следовательно, были отправлены на Север, на Урал, в Сибирь и Казахстан 381 тысяча семей. Часть кулацких семей (200–250 тысяч) успела «самораскулачиться», то есть распродать или бросить свое имущество и бежать в города или на стройки. В 1932 году и после специальные кампании выселения не проводились. Однако общее число высланных в то время из деревни составило не менее 100 тысяч. Примерно 400–450 тысяч семей, которые должны были расселяться отдельными поселками в пределах краев и областей прежнего проживания (третья «категория»), после конфискации имущества и разных мытарств в массе своей также ушли из деревни на стройки и в города. В сумме получается около 1 миллиона – 1 миллиона 100 тысяч хозяйств, ликвидированных в ходе раскулачивания.

Где собрана информация из Книг памяти, содержащих пофамильные перечни репрессированных из всех регионов бывшего СССР с краткими биографическими сведениями. Сейчас там уже почти 3 млн. фамилий. Если ваш родственник есть в Книге памяти, считайте, часть работы уже позади — его личное дело сохранилось и судьбу выяснить будет не так сложно.

Камень памяти жертвам политических репрессий (набережная Енисея у КИЦа)

Источник: www.sakharov-center.ru

Также на первом этапе поисков можно обратиться в Государственный архив — вот, например, можно подать запрос в архив Красноярского края.

Таким образом, мы узнаем, что именно случилось с вашим родственником . Не вдаваясь в тонкости, скажем, что жертв политических репрессий можно разделить на две группы:

1. арестованные по политическим мотивам.
2. спецпоселенцы (строго говоря, эти группы пересекаются, потому что спецпоселенца могли арестовать, или арестованного после лагеря отправить в ссылку, но в начале поиска это не играет роли).

Теперь можно приступать к сбору документов для запроса. Дело в том, что обращаться в архивы имеют право только родственники, которые должны предоставить документальное подтверждение родства. Так, например, внукам репрессированного нужно приложить к заявке на поиск информации копию своего свидетельства о рождении и документ о рождении матери или отца (ребенка репрессированного человека). Если вы или ваши родители меняли фамилию, перечень документов должен быть дополнен свидетельством о браке.

В запросе обязательно должен быть указан обратный адрес — на него пришлют ответ из архива. Также задайте вопрос о дальнейшей судьбе арестованного. На случай, если он был расстрелян, спросите место захоронения. Составлять запрос можно в свободной форме, примеры обращений и истории поисков родных .

После того, как запрос составлен — решаем, куда его отправить . Это зависит от статуса репрессированного родственника.

Поиск арестованных по политической статье

Направлять запрос о поиске дела арестованного по политической статье нужно в тот регион, где его арестовали. Если это Красноярский край, то обращайтесь в региональное управление ФСБ России по Красноярскому краю по адресу: 660017 г. Красноярск, ул. Дзержинского 18. Полный перечень учреждений в регионах России и других стран находится .

Если человек был осужден и направлен в лагерь , то в деле должны содержаться сведения о том, куда именно его отправили. Например, если заключенный писал прошения о пересмотре дела, такие сведения в деле появляются. Поэтому спросите, в каких лагерях отбывал срок осужденный и, если это удастся узнать — запросите более подробную информацию, но уже не в региональном управлении ФСБ, а в УВД региона.

Если в деле таких сведений нет, получить их можно по адресу: 117469, Москва, ул. Новочеремушкинская, 67. Главный информационный центр МВД. Один экземпляр учетной карточки заключенного обычно направлялся из каждого лагеря в этот архив, поэтому с большой вероятностью там могут найтись необходимые сведения.

Поиск спецпоселенцев

Как правило, они не были осуждены, а направлены на спецпоселение в административном порядке. Объединяет их то, что все они стояли на учете в спецкомендатуре, так что сведения можно найти в УВД тех регионов, куда они были направлены на спецпоселение. Так, если они отбывали ссылку в Красноярском крае, то информация найдется в ГУ МВД по Красноярскому краю — 660017 г.Красноярск, ул.Дзержинского 18. Информационный центр ГУ МВД по Красноярскому краю.

Но запросы стоит писать не только в тот регион, куда шло переселение, но и туда, откуда человек был выслан. Следы могут обнаружиться в УВД и областных архивах — запросы имеет смысл написать и туда. Если вы живёте в Красноярске, рекомендуем обратиться на приём в отдел реабилитации ИЦ ГУ МВД по Красноярскому краю: в будние дни с 11 до 13 часов по адресу пр. Мира, 87.

Просим присылать на [email protected] известные вам сведения о репрессированных, документы и фотографии. Они будут опубликованы на сайте Красноярского общества «Мемориал».

Фото на главной: Краслаг, 1990 г.

Вместо того, чтобы идти в архив и корпеть над множеством свидетельств, можно, зная, к примеру, только фамилию, найти человека на сайте «Жертвы политического террора в СССР» . Также база может стать опорой для научного исследования: можно ввести данные «служитель культа, Кунгур» или «крестьянин, Талица», и база структурирует людей по нужным значениям.

Поиск ведётся по 13 значениям для «личных данных» и 12 для «данных о преследовании». Кроме привычных ФИО, национальности, года и места рождения, можно найти адрес, образование, партийность и вид деятельности.

В данные о преследовании могут быть занесены детали обвинения  -  «власовец, шпион» и т. д.

Обновлённая база данных теперь имеет удобный и простой интерфейс. Появилась возможность добавлять фотографии. Пока внесены фотографии репрессированных жителей Москвы.

Стал доступен поиск семейных связей между родственниками, которые есть в источниках. Практически устранено повторение имён  -  следствие того, что дела по одному человеку могли, к примеру, находиться в архивах разных городов.

С апреля 2018 году пользователи сами смогут добавлять информацию о репрессированном, если подтвердят её с помощью документов.

Составители признают, что всё ещё осталось несколько недочётов, чаще технических. Например, у одной и той же формулы в поиске может быть несколько значений. Так под «служителем культа» может быть записан и священнослужитель, и церковный активист. Поиск может самостоятельно менять слово, принимая буквы за опечатку  -  «Гариф» в «тариф». Часто потребуется больше, чем одно значение для поиска. Например, база не определяет некоторые названия поселений.

Программисты базы продолжают исправлять ошибки.

Работа над базой началась ещё в 1998 году, а последняя версия была опубликована в 2007 году. Руководитель проект  -  член правления общества «Мемориал» Ян Рачинский, научный руководитель  -  Арсений Рогинский. В Перми её представили председатель Пермского отделения общества «Мемориал» Роберт Латыпов и ведущий сотрудник «Мемориала» Иван Васильев.

К примеру, информация об одном из героев рубрики 37/17 выглядит достаточно подробно:

Татьяна Марголина, уполномоченный по правам человека в Пермском крае с 2005 по 2017 гг., подчеркнула значение этого проекта. По её словам, в последние годы проекты, связанные с историей политических репрессий не обходятся без сложных дискуссий. Это относится и к разработке правительственного документа по увековечению памяти жертв репрессий, и к созданию мемориальных комплексов, и к созданию этой базы.

«В обсуждениях всегда участвуют люди с разными мировоззренческими установками. Во время разработки правительственного документа стало понятно, что будущая деятельность в этом направлении будет сложной, потому что в обществе нет консенсуса по этому поводу».

Татьяна Ивановна сообщила, что существовал даже вариант не продолжать работу, потому что она неприятна для общества. Однако после принятия концепции появилась идея создать межведомственную рабочую группу с участием федеральных министерств и общественности. Туда вошли также четыре уполномоченных по правам человека в регионах, среди которых был и пермских омбудсмен. Назначение этой комиссии состояло в координации деятельности по увековечению жертв политических репрессий. Одна из идей  -  создание к 2017 году национального монумента памяти. Также члены рабочей группы обсуждали работу федеральных министерств в этом направлении. К примеру, совместно с министерством образования было принято решение ввести по всей стране Уроки памяти 30 октября.

Татьяна Марголина Фото: Тимур Абасов

«В очень краткой и глубокой по содержанию церемонии открытия приняли участие только три человека. Год назад, когда мы обсуждали концептуальные идеи всей работы по увековечению памяти, на заседании рабочей группы были жёсткие дискуссии по поводу предложения Натальи Дмитриевны Солженицыной взять четыре смысла: знать, помнить, осудить, простить. Часть рабочей группы выступала против слова „осудить“, а часть против слова „простить“. Я думаю, что этот смысл стал официальным после того, как Владимир Путин предложил автору этих слов назвать их публично».

о благотворительном пожертвовании

(публичная оферта)

Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», в лице Исполнительного директора Жемковой Елены Борисовны, действующей на основании Устава, именуемая в дальнейшем «Благополучатель», настоящим предлагает физическим лицам или их представителям, именуемым в дальнейшем «Благотворитель», совместно именуемые «Стороны», заключить Договор о благотворительном пожертвовании на нижеследующих условиях:

1.Общие положения о публичной оферте

1.1. Данное предложение является публичной офертой в соответствии с пунктом 2 статьи 437 Гражданского Кодекса РФ.

1.2. Акцептом настоящей оферты является осуществление Благотворителем перечисления денежных средств на расчётный счёт Благополучателя в качестве благотворительного пожертвования на уставную деятельность Благополучателя. Акцепт данного предложения Благотворителем означает, что последний ознакомился и согласен со всеми условиями настоящего Договора о благотворительном пожертвовании с Благополучателем.

1.3. Оферта вступает в силу со дня, следующего за днём её публикации на официальном сайте Благополучателя www..

1.4. Текст настоящей оферты может быть изменен Благополучателем без предварительного уведомления и действует со дня, следующего за днём его размещения на Сайте.

1.5. Оферта действует до дня, следующего за днем размещения на Сайте извещения об отмене Оферты. Благополучатель вправе отменить Оферту в любое время без объяснения причин.

1.6. Недействительность одного или нескольких условий Оферты не влечёт недействительности всех остальных условий Оферты.

1.7. Принимая условия данного соглашения, Благотворитель подтверждает добровольный и безвозмездный характер пожертвования.

2.Предмет договора

2.1. По настоящему договору Благотворитель в качестве благотворительного пожертвования перечисляет собственные денежные средства на расчётный счёт Благополучателя, а Благополучатель принимает пожертвование и использует на уставные цели.

2.2. Выполнение Благотворителем действий по настоящему договору является пожертвование в соответствии со статьей 582 Гражданского кодекса РФ.

3.Деятельность Благополучателя

3.1. Целью деятельности Благополучателя в соответствии с Уставом является::

Содействие в построении развитого гражданского общества и демократического правового государства, исключающего возможность возврата к тоталитаризму;

Формирование общественного сознания на основе ценностей демократии и права, преодоление тоталитарных стереотипов и утверждение прав личности в политической практике и общественной жизни;

Восстановление исторической правды и увековечение памяти жертв политических репрессий тоталитарных режимов;

Выявление, обнародование и критическое осмысление информации о нарушениях прав человека тоталитарными режимами в прошлом и прямых и косвенных последствиях этих нарушений в настоящем;

Содействие полной и гласной моральной и юридической реабилитации лиц, подвергшихся политическим репрессиям, принятию государственных и других мер по возмещению нанесенного им ущерба и предоставлению им необходимых социальных благ.

3.2. Благополучатель в своей деятельности не имеет целью извлечение прибыли и направляет все ресурсы на достижение уставных целей. Бухгалтерская отчетность Благополучателя ежегодно проходит аудиторскую проверку. Благополучатель публикует информацию о своей работе, целях и задачах, мероприятиях и результатах на сайте www..

4. Заключение договора

4.1. Акцептовать Оферту и тем самым заключить с Благополучателем Договор вправе только физическое лицо.

4.2. Датой акцепта Оферты и соответственно датой заключения Договора является дата зачисления денежных средств на банковский счёт Благополучателя. Местом заключения Договора считается город Москва Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации Договор считается заключенным в письменной форме.

4.3. Условия Договора определяются Офертой в редакции (с учётом изменений и дополнений), действующей (действующих) на день оформления платёжного распоряжения или день внесения им наличных денег в кассу Благополучателя.

5. Внесение пожертвования

5.1. Благотворитель самостоятельно определяет размер суммы благотворительного пожертвования и перечисляет его Благополучателю любым платёжным методом, указанным на сайте www..

5.2. При перечислении пожертвования путём оформления списания с банковского счёта в назначении платежа следует указать «Пожертвование на уставную деятельность».

6. Права и обязанности сторон

6.1. Благополучатель обязуется использовать полученные от Благотворителя по настоящему договору денежные средства строго в соответствии с действующим законодательством РФ и в рамках уставной деятельности.

6.2. Благотворитель даёт разрешение на обработку и хранение персональных данных, используемых Благополучателем исключительно для исполнения указанного договора.

6.3. Благополучатель обязуется не раскрывать третьим лицам личную и контактную информацию Благотворителя без его письменного согласия, за исключением случаев требования данной информации государственными органами, имеющими полномочия требовать такую информацию.

6.4. Полученное от Благотворителя пожертвование, по причине закрытия потребности частично или полностью не израсходованное согласно назначению пожертвования, указанному Благотворителем в платежном поручении, не возвращается Благотворителю, а перераспределяется Благополучателем самостоятельно на другие актуальные программы.

6.5. Благополучатель имеет право извещать Благотворителя о текущих программах с помощью электронных, почтовых и СМС-рассылок, а также с помощью телефонных обзвонов.

6.6. По запросу Благотворителя (в виде электронного или обычного письма) Благополучатель обязан предоставить Благотворителю информацию о сделанных Благотворителем пожертвованиях.

6.7. Благополучатель не несет перед Благотворителем иных обязательств, кроме обязательств, указанных в настоящем Договоре.

7.Прочие условия

7.1. В случае возникновения споров и разногласий между Сторонами по настоящему договору, они будут по возможности разрешаться путем переговоров. В случае невозможности разрешения спора путем переговоров, споры и разногласия могут решаться в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации в судебных инстанциях по месту нахождения Благополучателя.

8.Реквизиты сторон

БЛАГОПОЛУЧАТЕЛЬ:

Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал»
ИНН: 7707085308
КПП: 770701001
ОГРН: 1027700433771
Адрес:127051, Москва, Малый Каретный переулок, д.12,
Электронный адрес: nipc@сайт
Банковские реквизиты:
Международный Мемориал
Расчетный счет: 40703810738040100872
Банк: ПАО СБЕРБАНК г.МОСКВА
БИК: 044525225
Корр. счет: 30101810400000000225